– Адреналин – это кайф! И деньги тоже. – Он мечтательно заулыбался.
А я напрягся, ведь мы так и не обговорили стоимость его услуг! Но дальнейшие его слова так удивили меня, что про деньги я и забыл.
– Но самое классное, – Строганов аж остановился прямо посреди лестничного пролета, глаза его горели, – это быть на вершине! Ощущать счастье, понимаешь? А у меня такое бывает, когда я побеждаю зло. Я становлюсь от этого добрее и счастливее! Добро должно побеждать зло, согласен? Вот у самурая нет цели, а только путь. А у меня есть путь и есть цель. Круто, правда? – И он голосом счастливого человека запел: – «We passed upon the stair, we spoke in was and when…» Это моя любимая песня у Дэвида Боуи!
Я поймал себя на том, что стою с открытым ртом, пораженный этим самураем. Больше всего меня изумило то, что говорил он искренне, совершенно не рисуясь и не пытаясь произвести на меня впечатление.
Вернулись мы через полчаса. «Коллега», как я его называл во время консультации, был в восторге. Он только один раз заставил меня вздрогнуть, когда на прощание дал совет дежурной медсестре:
– Если увидите светящихся людей в золотых плащах, сразу звоните нам. Это ангелы пришли за душой!
– Интерн… молодой, сериалов насмотрелся, – виновато пояснил я изумленному медперсоналу. – Шутит неудачно…
– Я это у тебя в книге вычитал, – обиженно отозвался «интерн».
Когда мы вернулись в ординаторскую, Арсений буквально заставил меня позвонить в отделение гинекологии. Пока я набирал номер телефона и вел переговоры, Строганов сидел в кресле и в нетерпении тряс ногой – то одной, то другой. Увы, никто не вспомнил, что было две недели назад, заканчивалась ли магнезия и посылали ли кого-нибудь за ней в реанимацию. Не было и новеньких сотрудниц в последний месяц. Я извинился за ночной звонок и повесил трубку.
Тут Строганов стал выбивать какой-то бешеный ритм ладонями по подлокотникам. Чувствуя, что внутри меня нарастает раздражение, я встал и пошел к выходу из ординаторской.
– Ты куда? – тут же вскочил он.
– Пойду гляну пациентов, – не оборачиваясь, ответил я.
– Я с тобой! – безапелляционным тоном заявил Арсений.
Был час ночи. Медсестра ловкими движениями меняла капельницы, делала уколы, измеряла температуру. Я обошел больных. К счастью, «полет проходил в штатном режиме». Арсений вначале молча следовал за мной.
– А на какой кровати умер Яблочков? – вдруг негромко поинтересовался он.
– Вот на этой. – Мы как раз стояли у той самой «четвертой» кровати, на которой сейчас лежал алкоголик с черепно-мозговой травмой. Выглядел он жутковато: забинтованная голова, ссадины и гематомы по всему лицу, изо рта торчала трубка, ведущая к аппарату ИВЛ.
– Ага, – задумчиво произнес Арсений и стал ходить вокруг кровати, озираясь по сторонам, затем приподнялся на носки, чтобы осмотреть полку, на которой стоял монитор, а потом вообще прилег головой на подушку к пациенту и стал внимательно разглядывать противоположную стену, скользя взглядом от окна до самой двери.
К счастью, пациент был в наркозе, а то испытал бы психологический шок. Чего не избежала медсестра. Глаза ее расширились, она посмотрела на меня, затем кивнула в сторону Арсения и покрутила пальцем у виска. Я пожал плечами и смущенно улыбнулся. Затем Строганов вскочил, встал в ногах у пациента, внимательно посмотрел на его лицо и стал потихоньку пятиться, удерживая его в поле зрения. Не дойдя буквально шага до поста медсестры, он задел столик, на котором в эмалированном лотке лежали использованные шприцы. Столик зашатался, но устоял.
– Осторожно! – рявкнула медсестра. – У «третьего» гепатит, это после него шприцы. – Она подошла, чтобы забрать их.
– А куда их девают? – полюбопытствовал он.
Медсестра вновь уставилась на нерадивого молодого «специалиста».
– Доктор, – повернулась она ко мне, – объясните вашему интерну, куда нужно девать использованные шприцы. Кстати, – она остановилась на полпути с лотком в руках, – это в вашей смене шприцы в мусорку выкидывают? А вы куда смотрите? Старшая нам всем мозги уже вынесла! – заявила она и вышла из зала.
Арсений тут же бросился к сестринскому посту и запрыгнул на стол. Я сдавленно вскрикнул. Строганов, не обращая на меня внимания, приподнялся на цыпочки и зашарил вытянутой рукой по верху железного шкафа, в котором располагался электрощиток.
Меня, словно невралгией, прострелила мысль: если сейчас войдет дежурная сестра, то она вызовет нам психиатрическую бригаду.