Берк стоял неподвижно, словно влюбленный фигляр, глядя вслед Ариель. Она все-таки обернулась, увидела его и весело махнула на прощанье рукой.
В следующий раз Берк встретил ее в Рейвнсуорт Эбби, куда пригласил на чай. Девушка покорно выслушивала бесконечные причитания Ленни.
— О, какое ужасное, позорное завещание! Никогда еще я не была так потрясена!
— Но, Ленни, — рассудительно начала Ариель, решительно отводя взгляд от Берка. — Поппет или Вирджи никак не смогли бы стать графами Рейвнсуорт. К сожалению, девочки немного стоят в глазах общества.
— Никогда не соглашусь, — вмешался Берк, думая, что Ариель обладает большей властью над этим чертовым графом Рейвнсуортом, чем любой человек на земле.
— Напрасно, — заявила Ленни с очаровательным непостоянством, капризно пожав плечами. — Кроме того, Монроуз назначил его опекуном детей.
Ариель поджала губы, силясь сдержать смех.
— Берк будет превосходным опекуном, Ленни. Неужели вы предпочли бы близорукого мистера Ходжеса?
— О-о-о, этого жалкого скрягу!
— Вот видите! Кошелек Берка никогда не будет туго завязан, верно?
— Конечно. Я буду щедр и великодушен. Ленни, — пообещал Берк и снова искоса поглядел в сторону Ариель, пытаясь скрыть от окружающих свои чувства. На ней было лиловое платье из мягкого муслина, как у школьницы, с высоким воротом и широким атласным поясом. Но волосы… Волосы густыми локонами спадали с плеч на спину, словно медный водопад.
Как Берк молился, чтобы, когда Ариель придет, он смог увидеть в ней всего-навсего очень милую молодую девушку, которая должна большую часть времени проводить в классной комнате, хорошенькую и неглупую юную леди, ничего больше. Но когда она вошла в гостиную, все та же проклятая одержимость запела в крови, совсем как в день похорон. Будь проклята эта девчонка, она ведь совсем ребенок! Слишком искренна и невинна для взрослого мужчины!
Берк тихо выругался, опустив — нос в чашку.
— Вы что-то сказали, Берк?
— Конечно, дорогой Берк захочет получить все, что ему полагается, — ехидно заметила Ленни. — В конце концов, он теперь граф.
— Согласна, — кивнула Ариель, и эти невинные голубые глаза неожиданно сверкнули хитростью и высокомерием, сделавшими бы честь самой прожженной лондонской кокетке. — Мы должны убедиться, что его терзают угрызения совести, от которых не спится по ночам.
— Словно лежишь в душной комнате?
— Кроме того, необходимо подогревать в нем тщеславие, вам его явно недостает, Берк. Джошуа говорил мне, что…
— Как, вы знаете моего Джошуа? — перебил Берк с искренним удивлением. Джошуа Такера нельзя былое полной уверенностью назвать человеконенавистником, но он придерживался крайне невысокого мнения о противоположном поле и не стеснялся высказывать это мнение вслух. Кроме того, на свете не было вернее и преданнее человека, и его изобретательность и ловкость не раз спасали жизнь им обоим за последние. пять лет.
— Конечно, — кивнула Ариель. — Он беседовал с Дарли, я подошла и представилась. Джошуа заверил, что он как может заботится о вас, но что в вас нет ни капельки тщеславия. Подумать только, майор, лорд, и никакого честолюбия!
Ленни пронзительно расхохоталась.
— О, Ариель, вы не имеете ни малейшего представления, о чем говорите! Монроуз рассказывал о девушке, с которой Берк встречался в Оксфорде…
— Довольно, Ленни, — вежливо попросил Берк.
— Видите, — объявила Ариель, — вы даже не позволяете Ленни похвастаться вашими успехами у женщин.
— Сомневаюсь, что она собиралась хвастаться.
— О, Ленни так добросердечна, — вздохнула Ариель, обратив невинные голубые глаза на леди Рейвнсуорт. У Ленни хватило совести слегка покраснеть. Берк откинулся на спинку кресла. Как ни странно, именно Ариель, а не Ленни казалась взрослой, вполне владеющей собой женщиной, хотя Ленни была на семь лет старше.
— Не хотите еще чаю, Ленни? — осведомился Берк, гадая, что скажет Джошуа по поводу именно этой женщины.
— Теперь вы подадите в отставку, Берк? — поинтересовалась Ленни.
— Нет, не могу, — покачал головой Берк. — По крайней мере, пока вся обстановка не прояснится.
— Я бы на вашем месте поступила так же, — кивнула Ариель, и в глазах ее на мгновение мелькнуло отчетливо кровожадное выражение. — Хотела бы я родиться мужчиной!
— Вы все равно были бы слишком молоды, чтобы идти в армию, дорогая.
— В случае вашей гибели графом станет кузен Реднор, — заметила Ленни, злобно-возмущенным тоном.
— Какой удар! — охнул Берк. — Кстати, я не видел Реднора добрых шесть-семь лет. Что он поделывает?
— Он викарий, — сообщила Ленни, — но подбородок его по-прежнему не выдерживает никакой критики. Пришлось отрастить бороду, чтобы скрыть его отсутствие.
Берк недоуменно уставился на нее, но туг же разразился смехом:
— Ред? Викарий?
Это уж слишком! Он поперхнулся чаем, и в следующий момент почувствовал, как Ариель кулачком усердно колотит его по спине. Постепенно он перестал кашлять, вдохнул ее запах и немедленно, страстно захотел сорвать с нее платье, бросить на обюссоновский ковер… Он хотел…
— С вами все в порядке, Берк?
— Да, садитесь, пожалуйста, Ариель. Странно, почему нашего кузена не было на похоронах?
— Он в Шотландии, — сообщила Ленни, — пресмыкается перед двоюродной бабкой в надежде, что та оставит ему что-нибудь, когда отправится на тот свет.
— Судя по вашим словам, этот самый кузен довольно неприятное создание.
— Так оно и есть на самом деле. Ну а теперь, Ариель, не хотели бы вы прокатиться на Эше?
Он никогда не забудет этот день. Именно в этот теплый весенний день он, Берк Карлайл Берсфорд Драммонд, влюбился впервые в жизни и навсегда, совершенно не вовремя, беспомощно и безвозвратно. Именно в этот день он решил поскорее вернуться на полуостров.
Три дня спустя он в последний раз увидел Ариель Лесли, когда приехал к ней, в Лесли-фарм, чтобы попрощаться, Берк снова встретился с ее отцом, сэром Адрианом Лесли. Ариель унаследовала его глаза, ясные и чистые, безоблачно-голубые, как весеннее небо.
— Не забывайте меня, — умоляюще попросил он, хотя старался говорить легко и небрежно.
— Как я могу?
Берк заметил грустный взгляд, услышал, как ее голос слегка дрогнул.
— Это вы забудете меня, милорд граф. Я всего-навсего глупая девчонка, а вы герой и…
— Только не глупая, дорогая моя. Но я не скоро вернусь в Англию, возможно, через несколько лет. Но потом, если захотите, я приеду навестить вас.
Она ослепительно улыбнулась Берку и положила ему на руку маленькую ладошку:
— Я буду ждать. Но сомневаюсь, что у вас останется время для меня. Так много дам будут осаждать вас, требуя вашего внимания! Но обещаю, что буду в числе самых искренних ваших поклонниц, если это доставит вам удовольствие.
— Это обрадует меня больше, чем могу высказать. Берку отчаянно хотелось попросить Ариель написать ему, но он боялся перейти все грани дозволенного, особенно еще и потому, что сэр Артур слегка хмурился. Правда, Берк так и не понял, из-за чего: то ли у хозяина опять не ладилось с греческим переводом, то ли увлечение графа Рейвнсуорта его слишком молодой и наивной дочерью было слишком очевидным. Берк поспешно откланялся…
Снова послышался стонущий звук, и на этот раз Берк понял, что он исходит из его горла.
Он был не в доме Ариель. Прошло три года, и он лежал на поле битвы, в окрестностях Тулузы, под трупом коня, ощущая, как пульсирует кровь в ране. Боль постепенно нарастала, накатывала волнами, безжалостно возвращая его к реальности, заставляя скрипеть зубами.
— Майор лорд! Благодарение Богу, наконец-то я вас нашел!
— Джошуа, — прошептал Берк, удивившись тому, как слабо звучит его голос. — Я знал, что ты придешь.