— Не знаю, — отрезал я. — Да только мы понапрасну тратим время, обходя прямые дороги.
К счастью, Рауль спорить не стал. У меня сердце сжалось, когда я попытался представить, каково ему. Убивать своих, чтобы не допустить поголовного истребления. И ведь это не забудется, останется навсегда…
— Вперед!
Слава богам, роща колючего кустарника быстро кончилась. Некоторое время попетляв под гигантскими шляпками грибов, мы вышли к ограде Блошиных нор, перемахнули легко. Держались чуть в стороне от главной улицы, но все равно пришлось минимум дважды позвенеть мечами. Оба раза все закончилось быстро: пара ударов, разоружение и побег. Но во рту становилось гадко, появилась горечь тяжелого предчувствия.
Что-то было не так, основательно не так.
Магическое сияние над Блошиными норами становилось ярче. Теперь оно заливало неоновым ядовитым светом каждый уголок, создавая болезненную четкость.
Еще поворот, и мы выбежали к таверне «Кровавая пена».
— Боги… — с трудом выдавил Рауль, сбиваясь с шага.
В его голосе я впервые услышал дрожь страха…
4
Земля вокруг таверны вспучилась, от здания змеились широкие трещины. А сама таверна, как исполинское подземное чудовище, выползала из-под земли.
С хрустом обрывая корни растений, обнажая широкие ходы гигантских червей, здание, как живое, медленно поднималось. С глухим стуком отпадали целые пласты глины и чернозема, с чавканьем отползали слизни, лопались грибницы. Нестерпимо воняло могилой.
Меня поразило, что вокруг не было народа. По идее, это ведь нечто вроде чуда — возрождение древнего божества, но все, похоже, подчинялись неслышимому зову и бросались к пустоши. Там шел главный бой.
Кривой нарост таверны прорезал сине-зеленый луч, ударил вверх. С оглушительным треском здание стало разваливаться на части, как отжившая свое скорлупа.
Рауль вскрикнул, прикрывая глаза. Магическое сияние над Блошиными норами полыхнуло тысячами молний. Крипта Падшего, избавившись от обломков таверны, полностью выбралась наружу.
Черное здание было строгих форм, напоминая арену, вокруг которой вместо колонн выстроили пятиконечные щиты. Изнутри каждый «щит» соединяла спиральная лестница, уходящая наверх, где вместо потолка было только пустое кольцо — словно портал.
— Постой, Дарк! — крикнул Рауль. — Это опасно, он…
Не слушая, я побежал навстречу магическим вихрям. В ушах гудело от ветра, передо мной плясами призрачные вихри, земля содрогалась. Я чувствовал, что крипта с каждой секундой наполняется все большей силой, она пульсировала, здание распирало изнутри.
Сердце колотилось в мистическом страхе. Я пробежал мимо «щитов»-стен, под ноги бросилась лесенка. Стала быстро приближаться идеально круглая платформа внизу. Я увидел знакомые кирпичные стены с сотнями каменным лиц, книгами в нишах, пустующий ранее постамент. Теперь из него била прямо в небо тугая струя призрачного пламени, будто исполинское сердце упругими толчками перекачивало магическую кровь.
Я сбежал вниз, бросился к постаменту…
И замер!
Неведомая сила подхватила, оторвала от земли! Я ощутил, как нечто вроде ледяных оков схватывает по рукам и ногам. Посох вырвали, он отлетел, безвольно стукнулся о пол.
Крипта ожила! Каждый камень дышал силой, невидимый ветер перелистывал страницы каменных книг, бетонные лики заморгали, хмурились в гневе, разевали беззубые пасти.
Оглушая, на меня, как лавина, обрушился могучий рев, в котором отчетливо звучали насмешливые ноты:
— А вот и мой верный Мессия…
ГЛАВА 5. Мятеж (II)
1
Я дернулся, пытаясь вырваться, но, похоже, на этот раз меня переиграли окончательно.
Из пульсирующего столпа света вышагнул Падший. Точнее, теперь уже Аухэнн собственной персоной.
Высокий, атлетически сложенный Ночной сочетал в себе грацию и красоту эльфа и, одновременно, в нем чувствовалась некая первобытная сила, решимость действовать, которая во все времена обеспечивала человеку путь на вершину.
Фигура Ночного еще не завершила воплощение. С каждой пульсацией луча внутри Аухэнна что-то сверкало, сквозь морщинки кожи просвечивалось сияние, а зрачки светились.
— Почему?! — вскричал я отчаянно. — Я же был на твоей стороне! Вспомни, именно я пробудил тебя!
Губы Аухэнна расползлись в снисходительной улыбке.
— О, нет, мой дорогой Дарк. Я не стану убивать тебя. Не тревожься. В конце концов, я действительно видел твое прошлое, что когда-то явил тебе в коротком видении. Твои помыслы были открыты мне, и я не увидел зла. А Ночной народ никогда не творит бесчинств понапрасну.