— Где трубка нарисована…— подсказал я.— Или на «йес».
— Сама знаю! Да. Але. Ага. Что? Сколько? Этого самого? Ну…
Волшебница отложила телефон и, ласково на меня глядя, медовым голосом произнесла:
— А скажи мне, нетте киндер. Ты знаешь, как меня зовут?
— Нет.
— Тетя Хильда, мой либерн. Василь Сергеич — развод для лохов. Можешь звать меня просто Хильда. Скажи, пожалуйста, в каком месте ты похитил те чудесные штучки, что привез нам?
— Да, в общем, это. Как было дело. Иду я поздно вечером с дискотеки…
Вот ведь как бывает. Хороший специалист никогда не останется невостребованным. И снова карьера моя стремительно взлетела…
Ибо онтыне… отныне я, никому до этого не нужный, состою в организованной преступности в качестве малоорганизованного работника самых широких профилей…
Или как еще.
«Хочу, говорю, у вас работать во имя свободного предпринимательства».
А она мне:
«Конечно, конечно, дорогуша!»
И все.
А потом мы еще чай пили.
С печеньями.
Не так все оказалось просто, конечно же. Чтоб стать примерным бандитом, нужно сперва пройти экзамен.
— Начнешь с низов,— объявила Василь Сергеич.— Среди молодняка потолчешься, лопухов пообрабатываешь. Понял?
ГЛАВА ПЯТАЯ
Как я был плохим
Обрабатывать лопухов, это на нашем, воровском жаргоне значит совершать разбойные нападения с целью отбора личного имущества не способных постоять за себя граждан в темное время суток.
Мне дали бейсбольную биту и велели не возвращаться без улова.
— Сколько принесешь, на столько зарплату повысим,— сказала Василий Сергеевич.— И помни — здесь важен принцип.
Я забросил биту на плечо и, выпятив грудь, отправился на обход темных подворотен. Зорким глазом выискивая подходящую жертву, я мысленно репетировал слова, с которыми к ней, этой самой, значит, жертве, обращусь.
Как вы думаете, что лучше сказать: «Гони бабки, ханыга», «Дай закурить» или «Не подскажете, как пройти в библиотеку?»
Опыт показывает, что реакция у людей на эти фразы примерно одинаковая.
Я так замечтался, что чуть не налетел на согбенную жизнью старушку, боязливо жавшуюся к стенам.
Вот он, подходящий объект для моих бесчеловечных упражнений. Прости, бабуль, веришь, самому неприятно.
Я преградил старушке дорогу, эффектно откинул голову, постукивая себя по ладони битой, и самым устрашающим голосом произнес:
— Э-э-э… У-у-у… То есть, я хотел сказать…
— Держи его! — заорала вдруг бабка.
Тут же кто-то пнул меня в спину, так, что я полетел вперед. Бабка грамотно перехватила мою руку и затейливо ее вывернула.
— Пронация! Супинация! Рычаг! — кричала она.
Я попытался урезонить ее, воспользовавшись самым эффективным в истории оружием — словами.
— Ай! Что вы делаете! Больно!
— А будет еще больнее! — предупредила старуха.— Вяжи его!
Бита со стуком упала на мостовую, а на моих запястьях защелкнулись наручники.
— Предупреждаю, меня будут искать! — заявил я.— И не думайте, что за меня некому заступиться!
Пора положить конец этому произволу пенсионеров. В связи с тяжелым демографическим положением, их в нашей стране с каждым годом становится все больше. Пенсионеры, чувствуя свою силу, скоро совсем перестанут считаться с молодежью, низведя нас до положения бесправных рабов. Одна надежда — может, к тому времени я тоже успею состариться…
Меня усадили на заднее сиденье желтенького «москвича», наверное, из тех еще, что совершали исторический пробег по пустыне Сахара.
— Сиди тихо, не рыпайся, понял? — сказала скрутившая меня старушка. Ей помогал почтенный дед-велосипед, в смушковом пиджаке и шапке пирожком.
В кабине дед закурил жуткий «беломор», очевидно, намереваясь уморить меня или хотя бы довести до бронхиальной астмы.
— Ну что, голуба, обидел пенсионерку? — спросила бабка.— Деньги есть?
— Чего?
— Спрашиваю, деньги, телефон, кредитная карта? Часы, банковские билеты?
— В карманах,— сказал я, понимая, что все равно обречен.
— Ну не переживай ты так! Подумаешь… Эти средства пойдут в фонд тайного общества «Пенсионеры без границ»
— Может, отдадите на благотворительность?
— Будешь умничать — выбью зубы.— Предупредила бабка.— Где тебя высадить?..
— Да я здесь неподалеку живу. И правда, хоть подвезите, что ли…
Дома я принялся рыться в шкафу, отыскивая заветный носок с валютной нычкой.
Нужно было завтра предъявить свой богатый улов, мать его.