Крошка Лили с восхищением глядела на меня.
— Ты такой… Ты такой!..
— Умный? — подсказал я, потихоньку расцветая. Покажите мне того вруна, что утверждает, будто ему не нравится грубая лесть. Всем она нравится!
По ту сторону между тем разгоралось шумное разбирательство. Поликарпович, по-звериному оскалившись, таскал какого-то подчиненного за волосы.
Окончив разбор полетов, Поликарпович, вернулся к нам и объявил: — Вы были правы, у нас действительно не предусмотрено ничего подобного. Вы, юноша бодрый, стоите целого подразделения!..
Крошка Лили опять включила свой восхищенный взгляд, и всякая настороженность, возникшая было у меня, испарилась.
— Может, вы что-нибудь нам предложите?
— Предложу,— сказал я.— Хорошие идеи — это моя специализация. Как-то в детском саду мы никак не могли добраться до окна в женской раздевалке…
Я думаю, сейчас не время придаваться воспоминаниям,— с таким видом, будто он и впрямь страшно сожалел об этом, сказал Поликарпович.— Так что у вас за план?
— Очень просто. Вы никогда не задумывались…
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Здесь я возношусь до таких вершин, что и мечтать нельзя было, но быстро наступает моральное похмелье
Ну, вам-то я признаюсь.
На самом деле я давно задумывался не только о том, как несправедливо устроен мир, но и о различных способах его исправления. Почему вся власть принадлежит Контролю? Вот если бы у некоторого предприимчивого молодого человека набралось сил и средств для честной конкуренции… Мечты, конечно, но кто в моем возрасте не задумывался о преступной карьере? Сериал «Три Гада», простите, «Бригада», конечно же, я так и не поглядел, но сама романтика стремительного взлета путем окончательной размолвки с правоохранительными органами буквально витала в воздухе. Невозможность честно заработать на пристойную жизнь была столь же очевидна, как то, что солнце всходит на Востоке.
Отчего бы и не потрогать за вымя богатеньких волшебников? Одно дело, когда Контроль стоит на страже. Контролеры свято хранят свою привилегию вытрясать деньги из населения и уступать ее за здорово живешь не станут.
— Подумайте, что произойдет, если Контроль Всему перестанет справляться со своими обязанностями? — говорил я, размахивая для убедительности руками.— Они обещают защиту, но если кто-то вдруг займется, скажем, вымогательством, а Контроль не сможет этому противостоять? В конце концов, население станет платить более сильному, и контролеры попросту останутся без средств.
— Будет война,— сухо заметил Поликарпович.
— Будет,— согласился я.— Но это самая малая кровь. Все другие способы в итоге обернутся для вас куда большими тратами. Тем более что вы и так войны добиваетесь.
— Ах да, я забыл…— Аарон Поликарпович хлопнул себя по лбу.— В самом деле.
Я еще немного покупался в бездонных, полных восхищения глазах Крошки Лили. Затем девушка устала на меня пялиться и заморгала, потирая веки. Тут на меня словно вылили ведро прохладной воды. От досады я готов бил быться… был биться, так надо, головой о стенку.
Какой же я кретин! Боже мой! Стукните меня по макушке! Ущипните за нос! Оторвите все пуговицы с мундира, лишите наград и понизьте в звании!
Во что я ввязался? Зачем? Ладно, притащила меня сюда Крошка Лили, понукая прежде всего пистолетом, а отчасти и… Ну, вы понимаете.
Но зачем же было лезть на рожон? Теперь точно за так не выпустят. Готовься, братец, к долгой и плодотворной службе на благо мафии…
А-а-а-а!..
— Что с тобой? — испугалась Крошка Лили.
— Мозоль,— пожаловался я. Не сознаваться же, что меня испугала перспектива совместной с ней подпольной работы.
— Нет у тебя никаких мозолей, я знаю,— игриво сказала Крошка Лили.— Говори, в чем дело.
— Кишечная колика,— Я даже скорчился для пущего правдоподобия.— Не надо было есть вчера эти пельмени…
— Какие пельмени? — удивилась Крошка Лили.— Ты же…
От дальнейших расспросов меня избавил Поликарпович. Не раскрывая дверей, он помахал нам сквозь стекло, приглашая обратно в кабинет.
— Наш план одобрен! — с энтузиазмом сказал Аарон Поликарпович, мать его.— Должен вас поздравить, вы назначены главным, после меня, разумеется, координатором!
Крошка Лили завизжала, как сумасшедшая, и бросилась мне на шею, осыпая поцелуями. Так она выражала свою радость по поводу моего быстрого возвышения.
Вот с чего только я не счастлив?
У-у-у-у…
— Почему улыбка не по уставу? Отжиматься! — рявкнул я. Здоровенный верзила, огромный, со скалоподобным подбородком и двухсантиметровым лбом бросился выполнять приказание.