Контроль над волшебниками временами бывает выгоднее нефтяных промыслов.
Надо бы застолбить себе место там, где получше.
Ранним утром в главную контору некоего предприятия, называемую согласно последних веяний «офисом», вошли чрезвычайно серьезные молодые люди в одинаковых кожаных курточках.
Стараясь не особо щеголять провинциальным выговором, молодые люди в доходчивой форме объясняли управляющему, или, как сейчас следует называть его, менеджеру… На предмете этой беседы мы не будем заострять внимание, ладно?
Над составлением единого ультимативного письма я трудился никак не меньше пятнадцати минут. Текст его должен был привести в ужас как мелкого колдунишку, промышлявшего отводом гостей и приворотом тараканов, так и монстров, подобных Закидону.
«Чтобы не случилось с Вами большой беды или другого какого несчастья, размножьте это письмо и отошлите пяти знакомым…» Полностью послание я приводить не буду, так как опасаюсь за свои авторские права. В мире всегда найдутся люди, для которых чужое творчество будет лишь поводом для наживы. Мало ли какой полуграмотный вымогатель вздумает воспользоваться этаким шедевром.
Менеджер, выслушав угрозу, поступал обычно следующим образом.
Либо, меняясь лицом, хватался за сердце и просил обождать чуток, дать собраться с силами, потому что торговля в этом году плохо идет, а семью кормить надо…
Либо принимался брызгать слюной и призывал охрану, чтобы та выкинула наглых бандитов гэть. То есть вон.
Тут уже раз на раз, когда выкидывали, а когда и наоборот. Волшебники народ такой, если что, тоже всыпать могут будь здоров.
Пока Контроль Всему опомнился, организация Колдунов Без Закона уже набрала вес и силу. Основную ударную группу составляли маги-неудачники, не сумевшие удержаться в контролерах. Поликарпович сыграл на их жадности и амбициях, что привлекло на нашу сторону целую армию. Если раньше в Контроле с мафией считались, то теперь ее стали бояться.
Рассмотрев вблизи потертого мага Аарона Поликарповича и всех его сотоварищей, я не без ужаса понял, что с властью Контроля сражаются люди, которые сами этой власти во много раз опаснее и вреднее. Надо же, а когда-то я думал, что все крутом одинаковые.
— А вы не боитесь, что наши действия приведут к катастрофе? — спросил я Поликарпыча, но он лишь отмахнулся.
Скоро я понял… Хорошо, у меня и иллюзий никогда никаких не было насчет своей роли во всем этом.
Моя должность руководителя и организатора на самом деле является не более чем публичным прикрытием для действий Аарона Поликарповича и иже с ним. Когда ситуация при всей своей абсурдности приблизилась к взрыву, я попытался было внести ряд директив, мне недвусмысленно дали понять об истинном моем назначении.
— Сиди тихо, и не рыпайся, голуба,— сказал убийца, трогая мою шею.— И тогда будет все пучком.
— Иди в жопу,— прохрипел я, за что получил чувствительный тычок под ребра.
Мы с Крошкой Лили ради сохранения статус-кво (я это здесь к месту употребил?) продолжали работать у Гони.
Шеф день ото дня становился все раздражительнее.
— Совсем с ума посходили,— бормотал он.— К чему страну ведут?
Атмосфера повисла до того напряженная, что можно было смело вешать топор или другие тяжелые предметы.
Всякие попытки переговоров заходили в тупик в связи с полным нежеланием Джебодайи Смита идти на компромиссы. Он потирал руки и говорил:
— Зачем нам договариваться? Мы возьмем все сами.
Первоначально я развил удивительно бурную деятельность. Утром мы составляли разнарядки, где устроить очередные беспорядки, какую разворотить торговую точку и прочее.
Контроль Всему реагировал на наши действия удивительно вяло. Там спохватились, конечно, да слишком поздно, когда Корпорация Колдунов-Передвижников (ККП) утвердилась так прочно, что некоторые даже вовсе перестали платить налоги, целиком переключившись на дань мафии.
Другие, консервативно настроенные люди, впрочем, отнеслись к новым вымогателям весьма настороженно.
Общество жило в напряжении.
Назревала волшебная война, по своим последствиям близкая к ядерному взрыву.
Гоня с Закидоном заперлись в кабинете и пили горькую. Крошка Лили, бездумная преданность которой разнообразным идеалам личной наживы начинала меня всерьез беспокоить, полировала ногти.
Поликарпович Смит берег меня для каких-то своих планов. Личность фиктивного лидера, о существовании которого кричали на каждом углу, оберегалась не хуже государственной тайны, с какой-то чрезвычайно коварной целью.