— Удрал, — вздохнул Юра. — Под Филином, говоришь? М-да. Е…ться, наверное, побегши. Ничего, пое…тся — вернется.
— Думаете, этот зверь пастухов загрыз? — свернул ближе к теме Лузгин.
— Каких пастухов? — дружно изумились близнецы.
— Ну, вроде бы погибли двое… — начал Лузгин неуверенно.
— Слушай, это у Горелого Бора? — перебил Юра. — Ага? Нет, братка, ты понял?! Ё-моё! Совсем они там в городе ох…евши. Да кто же их загрыз? Они сами кого хошь загрызут. Ножами один другого зарезавши. Бабу вроде не поделивши. Тьфу!
— Хорошо, а женщина мертвая в районе Филино?
— Слушай, да она же не местная! — воскликнул Юра так радостно, будто это все объясняло и сводило к минимуму ущерб.
— И… И что?
— Да ее из города вывезли и нарочно бросили!
— Не далеко везти-то?
— Слушай, мужик, да кто ж их поймет, городских?
— Ты представь, Андрюха, — сказал Витя, запуская отвертку в коммутатор. — Чего под Филином в лесу может делать голая баба с маникюром и этим… па… падикюром? Молодая.
— Молодая, — повторил Юра, поднимая кверху палец. Опять же, будто молодость погибшей многое проясняла.
— А то, что погрызли ее — ну, мало ли кто погрыз.
Лузгин громко рыгнул. Пахнуло сивухой.
— Извините, — сказал он. — Давайте подытожим. Значит, лазает зверь, дерет собак, оставляет следы, больше ничего. Но люди-то пропадают? Рыбаки, я слышал, исчезли. И потом, вроде бы прошлым летом приезжали сюда двое москвичей — и тоже пропали. Их милиция искала.
— А-а, слушай, это которые зверя как раз ловивши! — вспомнил Юра. — Биологи, зоологи, хрен их поймет.
— Сами его и накликали сюда, — добавил Витя со столба.
— Он еще в прошлом году тут был?! — вконец ошалело спросил Лузгин.
— Не-а, в том году зверь к городу ближе ходил. Москвичи у нас покрутились чуток, поспрашивали и дальше умотали. Серега Муромский их тогда за Горелый Бор отвезши — и с концами. Ментовка потом искала, да без толку. А странные были оба. Пришибленные не пришибленные, а вот с прибабахом. Медленные. Я еще подумал — как они зверей-то ловят, если медленные такие.
— Ладно, — сказал Лузгин, поднимаясь на ноги. — Пойду дом открывать. Вечером увидимся.
— Ты, Андрюха, погляди там у себя внимательно. Изба-то на отшибе, вот и погляди — вдруг следы.
— Я смотрел — нету, — сказал Юра.
— А пускай он поглядит, глаза-то молодые.
— Только уже залитые малость, — заметил Лузгин и снова рыгнул.
Село и вправду умирало. Проходя главной улицей, Лузгин повсюду встречал отчетливые знаки близкого конца. Конечно, Зашишевье еще держалось, ерепенилось, даже новый и довольно прибыльный бизнес освоило — заготовку древесины, но ему фатально не хватало молодых. Они покидали этот лесной угол еще в советское время, а когда настала эпоха больших возможностей, сорвались отсюда все разом. У них просто не было стимула оставаться.
Чтобы жить, село должно обладать стратегически верным положением на карте. Зашишевье этим похвастаться не могло. Окажись оно хоть километров на десять ближе к городу, здесь сейчас была бы дачная зона, неплотно, но обстоятельно заселенная бегущими из шумного и грязного Подмосковья столичными жителями. А это уже приработок для аборигенов, рентабельный автобус и магазин хотя бы летом. Какое-никакое, а шевеление. Увы. Быть может, придет время, и Зашишевье поднимется. Но скорее всего этого не случится.
Потому что незачем.
На Крестах — единственном в селе перекрестке, украшенном кирпичным ящиком автобусной остановки и «рельсой» пожарного колокола, Лузгин встретил Ерёму-рыбака. В прошлом знатный браконьер, а теперь просто мирный дедушка-алкоголик безуспешно пытался завести мотоцикл с коляской, весь такой же перекошенный, как Ерёмина физиономия. По меркам прогрессивного человечества рыбак был просто в жопу пьян, по своим личным — вполне ничего.
— О, Андрюха! — обрадовался Ерёма. — Приехавши!
Лузгин угостил его сигаретой.
— Привет вам, — сказал он. — От деда на «Запорожце».
— От какого деда? — удивился Ерёма.
— Дед меня подвозил на желтом «запоре». Просил вам передать, что зимой приедет на мормышку удить.
Ерёма только головой помотал да рукой махнул.
— Да и ну его, — сказал он. — Слушай, что я у тебя спросить хотел… Во! А правда, Киркоров — пидор?
— Дядя Ермолай, я же светской хроникой не занимаюсь, — извиняющимся тоном ответил Лузгин. — В основном про социалку пишу — ну, типа, как народу херово живется.
— Правильные слова, Андрюха! — воодушевился Ерё-ма. — Народу сейчас живется… — он снова помотал головой и махнул рукой.