— Мужчина, прошу, успокойтесь. — Катрина стала первой, кто попытался успокоить разошедшегося на откровения пьянчугу. — Я уверена, вы найдете себе стоящую того работу. Может, даже лучше.
— Да что тебе известно?! Черта с два я буду снова работать на правительство. Я забрал всё, что по праву моё и найду тех, кто достойно за это заплатит. Больше никто не станет вытирать ноги о Тода Джонаса! И не тебе меня успокаивать, тупая сука!
Тод схватил пивную кружку с барной стойки и занёс ее над головой, чтобы ударить Катрину. Виктор оказался быстрее, прикрыв ее собой. Удар кружкой пришёлся по лицу Виктора. Кружка от удара лопнула на множество осколков, оставив царапину Виктору почти на всю левую щеку.
Стерпев удар, Виктор сделал нырок, подхватил нападавшего под руку и обрушил его явно превосходящую по весу тушу прямо на пол. Оказавшись сверху, Виктору понадобилось сделать ещё один удар в лицо, чтобы пьяница отключился.
— Ты в порядке? — Виктор тут же вернулся к сестре и начал вертеть её лицо в все стороны в поисках осколков. Похоже, что она была в порядке. Все кусочки стекла угодили куда угодно, но не в неё.
— Боже, Вики, твоё лицо!
— Ерунда, заживёт. Главное ты цела. Ведь ты лицо корпорации Браус, и оно должно оставаться таким же красивым.
— Ребят, давайте-ка свалим отсюда. Ни к чему нам сейчас проблемы. — Сказал Рэймонд.
— Да, убирайтесь-ка отсюда. — Предупредил бармен, достав двуствольное ружье из-за стойки
— Конечно-конечно, мы уже уходим. — Сказала Катрина. — Я расплачусь за выпивку и… ущерб. А вы, ребят, ждите на улице.
Оказавшись наедине с Виктором, Рэймонд не удержался от вопроса.
— Вик, что это было? Ты прям Джеки, мать его, Чан! С одного удара сложил его.
— Просто медитация. И зелёный чай.
Катрина вышла из бара, и парни тут же замолчали.
— Что ж, мне пора вернуться в офис. Сегодня важная встреча по поводу крупного контракта. Рэй, ты не приютишь брата на одну ночь? А завтра подыщем ему ночлег на постоянную основу.
Она заговорила про работу так быстро, будто никто минуту назад и не пытался ударить её пивной кружкой.
— Что я, на улице его оставлю? Пусть живёт, сколько хочет. Я буду только рад.
— Тогда я побежала. — Она уже было пустилась наутёк, но развернулась обратно. — Ой, я ж чуть не забыла.
Запустив руку в свою сумочку, Катрина достала конверт и отдала брату.
— Держи. С днём рождения, братишка! — Она поцеловала его в щёку и, не дождавшись благодарности, унеслась ловить такси.
— Обычно я говорю это девушкам. Ну что, поехали ко мне?
По дороге домой сон снова взял верх над Рэем. Тем временем Виктор решил открыть свой подарок. В конверте лежали пожелтевшее от натиска времени письмо и ламинированное семейное фото, сделанное десять лет назад. Ричард и Саманта Браус, Катрина и Виктор. В таком порядке они стояли на фотографии, сделанной десять лет назад на открытии благотворительного фонда Браус. Катрина, казалось, совсем не изменилась с того времени.
Ричард обнимал на фото жену. В его волосах уже проглядывала седина, лицо, как обычно, было гладко выбрито. Саманта с её кудрявыми рыжими волосами держала Катрину за руку. Вся семья держала огромные ножницы, собираясь перерезать красную ленту.
Вик вспоминал, как отец постоянно возвращался затемно из лаборатории. Они с отцом редко виделись, но Ричард никогда не пропускал семейные уикенды, кроме одного раза.
Пятого июня две тысячи двадцать шестого года, Ричард и Саманта Браус собрались в Вашингтон, но не проехали и пятидесяти километров. Полиция постучала в дверь, когда Виктор собирался на ночёвку к Рэю.
Молодой патрульный приехал сообщить об аварии родителей спустя три часа после их отъезда. По его словам, машину увело в кювет, а Ричард и Саманта не смогли покинуть автомобиль вовремя, после чего сгорели заживо.
В тот вечер Виктор пытался отговорить отца от поездки в пользу семейной традиции выбраться на выходные на природу. Но Ричард стоял на своём.
Вик долго убивался, что не смог их остановить. Вскоре он бросил университет, собрал немного вещей в свой рюкзак и, не оставив записки, улетел из страны.
Сейчас он вернулся лишь с одной целью. Мечта, казавшаяся раньше невозможной, скоро воплотится.
Сложив фотографию обратно в конверт, Виктор раскрыл письмо, сложенное пополам.
“Дорогой брат! У меня всё более-менее в порядке. Хоть и должность гендиректора Браус-Корп отнимает почти все силы. Вечные деловые встречи и заседания совета директоров…
Прошло два года со дня, как ты исчез. А несколько дней назад в полиции сказали, что прекратили твои поиски и признали мёртвым. Не хочу я хоронить и брата тоже после того, как погибли родители.