Мне стало унизительно жаль его.
– Что бы ни случилось, артак, – сказал я, вставая, – а оно обязательно случится, я обещаю вам просить Шанкор отнестись к вам с состраданием.
– С состраданием! – расхохотался он. – Она не знает этого слова, Адриата. И как мучит меня! И как мучила, когда я любил ее. Да и сейчас люблю, – совсем грустно добавил он и со слабым стоном лег на одеяло.
– Неужели она столь красива? – удивился я.
– Нет, скорее у нее отталкивающая внешность, что не мешает ей, впрочем, быть очаровательной…
Услышав шаги, Дупель проворно залез под одеяло и умело притворился почти мертвым.
Занавеска заколыхалась, и вошел Нао. Вид у него был удрученный.
– Пойдем, Адриата, пора, – сказал он, не глядя на меня.
Я прекрасно понял, что у Нао ничего не получилось.
Мы прошли через весь лагерь к шатру, стоящему особняком. Вход в него охранялся, меня предварительно обыскали, отняв хозяина зверя, и только потом впустили.
Шатер был довольно большой. На одной его половине было устроено нечто вроде спальни – лежанка, половички, сундук и небольшое зеркало, видимо, Шанкор не могла отказать себе в удовольствии быть женщиной.
На второй половине был устроен кабинет: стол, несколько стульев и сама повелительница, восседающая в тени горящих свечей. Женщина куталась в плащ, и жест этот показался мне знакомым, да и вся поза тоже когда-то была видена мною.
Шанкор жестом руки предложила мне войти и сесть напротив нее. Нао остался на улице.
Я подошел и сел на небольшой походный стул, чувствуя любопытство и желание видеть ее лицо.
Шанкор молчала, разглядывая меня из тени капюшона, но я отчетливо видел, как она потирает переносицу. Она подняла голову и внимательно посмотрела на меня, пытаясь что-то вспомнить. И немудрено! Я же чуть не упал со стула, узнав в ней ту самую девушку, внучку Пике, которая дважды чуть не убила меня в тот вечер, когда я признался старику, кто я.
– Где я видела тебя, Адриата? – глухим и бесцветным голосом спросила она, не переставая совершенно бесстыдно меня разглядывать.
– А ты подумай, может, и вспомнишь, – насмешливо сказал я, чувствуя, что это разглядывание меня, по меньшей мере, злит, к тому же я был не в состоянии спокойно сидеть под огнем ее изумительных глаз, засверкавших гневом от оскорбительной реплики.
Я видел, что она с трудом сдержала порыв вцепиться мне в горло, посчитав ниже своего достоинства драться с женщиной. Мне эта ситуация казалась смешной, и я старался не расхохотаться, еще больше подогревая ее гнев своим поведением.
– Ты знаешь, как я поступаю с дерзкими женщинами? – презрительно скривив тонкие губы, спросила она.
– О да, знаю, – так же насмешливо ответил я, – только ко мне это не относится.
Снести такую наглость было выше ее сил, она соскочила со стула и, выхватив из-за пояса кинжал, занесла надо мной.
– Во-первых, я не женщина, – быстро, но спокойно заговорил я, глядя прямо в ее магнетические глаза.
Услышав такие слова, она опустила клинок, и всем видом выразила удивление, маленькие искорки воспоминания забегали в ее глазах.
– Во-вторых, – продолжал я, – моя смерть очень огорчила бы доброго хота Пике, и, в-третьих, она бы огорчила вас.
– Меня?
Подумав, что пора кончать маскарад, я стянул с головы длинноволосый парик, представ перед Шанкор в своем истинном виде.
Разоблаченный, я услышал, как она залилась заразительным смехом и, согнувшись пополам, села прямо на пол. Хохот душил ее, и вот она уже утирала слезы смеха.
– Неве… неве… роятно, – проговорила она сквозь смех.
Еле справившись со смехом, она взяла у меня из рук парик, но тут же вновь расхохоталась.
– Боже мой, давно я так не смеялась, – сказала она, став совершенно серьезной. Лицо ее просто светилось здоровым удовольствием. – Андрэ, если я не ошибаясь, дорогая Адриата.
– Никак не ошибаетесь, дорогая Шанкор.
Девушка нахмурилась.
– Нельзя так обращаться ко мне, можно только Ала-Тер.
– Ну да, повелительница, – не скрывая презрения ко всем этим выкрутасам, сказал я. Шанкор перестала тяготить меня, а тот факт, что она «давняя знакомая», сделал ее ближе. – Я не буду тебя так по-дурацки называть.
Лицо ее вспыхнуло от гнева, а рука потянулась к кинжалу. Я легко перехватил ее, и сжал пальцами тонкое, но сильное запястье.
– Хватит! – рявкнул я. – Я тебе не подчиненный, а этими игрушками меня не запугать. Я мужчина, в конце концов, и не позволю тебе, чуть что не так, бросаться на меня с оружием.
Шанкор стояла, разинув рот от ярости и изумления, и не делала даже попытки вырвать руку.