– Нет, можешь. Если не ты, то кто же?
– А кто будет моим мужем? Кто?! – глаза девушки были полны слез, и я невольно пожалел ее.
– Неужели, ты такая красивая, не сможешь найти себе мужа? – заранее зная ответ, спросил я.
– Да ни один достойный мужчина не захочет взять в жены чью-то невесту, понимаешь ты?! – она зло топнула ножкой. – Вот и ты не хочешь!
– Ну, не могу я, Серпулия, не могу, я уже дал обещание!
– Ты уже дал обещание Хоросефу, а остальные меня не интересуют.
– Да ты же не любишь меня, милая!
– Какая любовь! Вы красивый и доблестный, чего еще хочет, по-вашему, девушка?
– Любви, дурочка, любви, – в волнении ответил я. – Неужели тебе не хочется любви?!
– Так дай ее мне! – с вызовом крикнула она, порываясь встать, но я легко усадил ее на место.
– Я не могу, а вот Марци может.
Серпулия покраснела и поежилась.
– А причем здесь он? – спросила она, разглядывая дно.
– А ты будто не знаешь! – буркнул я. – Он ведь любит тебя, и хочет покончить с собой, если ты не станешь его женой.
– Марци! – в сильном волнении воскликнула она.
– Да, бедный парень без ума влюблен, и не мыслит жизни без тебя, – намеренно утрируя, ответил я. – Хотела бы ты стать его женой, Серпулия?
– Что вы, господин, он же беден, он сын убийцы, зачем мне такой муж? Хоросеф никогда не разрешит мне выйти за него.
– А у тебя у самой, что, мозгов нет? Все за тебя Хоросеф решает?
– Но я женщина! – с пылом возразила она.
– Хочешь сказать, что ты не человек, не свободное существо, что у тебя нет воли. Серпулия! Ты не найдешь со мной счастья, ведь мы не любим друг друга, мы не можем быть вместе.
– Почему ты решил, что я тебя не люблю? – насупилась она.
Я рассмеялся:
– Потому что ты любишь Марци. Да ты только взгляни на себя: сидишь вся красная, как рак. Стоит мне назвать его имя, как ты начинаешь жеманничать и смущаться. Глупые женские уловки!
– За что вы ругаете меня? – обиделась Серпулия.
– Не ругаю я тебя! Я просто пытаюсь объяснить, почему мы не должны жениться. Это же будет крах твоей жизни.
– Хоросеф мне не позволит, – безнадежно прошептала она.
– Зачем спрашивать Хоросефа? Вы могли бы бежать и поселиться в другой деревне.
– Какой вы глупенький! – рассмеялась она. – Отчего вы сами не сбежите?
– Меня поймают.
– А нас и подавно, и знаете, что сделают? Да, правильно, казнят. Приведут из другой деревни и казнят. Ведь здесь не Империя, здесь край мира и свои законы.
– Рабство какое-то! – возмутился я. – Вы могли бы убежать далеко-далеко отсюда, Серпулия, так далеко, что вас ни за что не найдут. В Город Семи Сосен, например.
– В Город Семи Сосен! – горько воскликнула она. – А где взять денег, господин? До Города Семи Сосен очень далеко, там нужно где-то жить, и что-то есть. Да что я сижу здесь с вами, строю воздушные замки! Мне нужно стиркой заняться.
С этими словами она поднялась с камня и, взяв корзину, пошла стирать белье.
Я с отчаяньем плюхнулся на камень: уговорить Серпулию мне не удалось, но что теперь делать? Я мог бы не жениться на ней и счастливо умереть, мог бы жениться, а потом бежать с Жукой в Город Семи Сосен и бросить девушку. Так я поступить не мог: поломать жизнь человеку из-за своей прихоти. Но как быть? Нужно устроить встречу Серпулии с Марци, может быть, он сможет ее уговорить. С этим решением я отправился к Марцибусу.
Марци сидел за столом в своей халупе и попивал саракозу, вокруг него вился пяток детишек разного возраста; изредка он прикрикивал на слишком расшумевшийся выводок своих братьев и сестер. Лицо его было печально, глаза тем более грустны.
– Марци! – крикнул я с порога. – Ты свободен сегодня вечером?
– Сегодня вечером, – отрешенно проворил он, – я буду уже далеко в зеленых лугах танцевать с девушками и петь им песни.
Я похолодел: он нисколько не шутил.
– Погоди, Марци, спешить в зеленые луга. Отсрочь путь еще на день, друг, ты нужен мне. Если после сегодняшнего вечера ты захочешь уйти, я не буду тебя задерживать и достойно провожу, как друга. Но сегодня ты нужен мне, прошу тебя, повременить.
– Как знаешь, – тяжело вздохнул он. – Зачем я тебе сегодня?
– Я буду ждать тебя у реки на большом плоском камне, где женщины обычно стирают белье, когда взойдет луна. Если ты не придешь, я навеки прокляну тебя, дурак!
– Хорошо, я приду, – грустно сказал он и опять принялся за саракозу.
Ни с чем несравнимое чувство жалости к парню охватило меня. Его молодая, прекрасная жизнь зависела сегодня от моей ловкости и умения врать, я понимал, что не имею права на ошибку, как в том фильме, и оттого нервничал. Во что бы то ни стало надо выманить сегодня вечером Серпулию к реке, иначе Марци покончит с собой, в этом не было сомнений. Идиоты! Я попал в мир идиотов!