– Слушай тогда приказ: прекрати это самоистязание немедленно!
Она послушно поднялась с колен. Я метнулся в угол и начал сосредоточенно рыться в вещах, подыскивая что-нибудь из одежды, что могло бы ей быть впору.
– Раздевайся! – сказал я ей через плечо.
– Не могу, – тихо ответила она.
– Почему?
– Платье расстегивается сзади. В брачную ночь его снимает жених.
– Черт побери! – ругнулся я, комкая в руках рубашку. – Ладно, помогу так и быть.
Мелкие шнурочки бежали от шейного выреза до самого низа. Раздевать невесту оказалось делом трудоемким, и возбуждающим.
Я с трудом сдерживался, чтобы не перецеловать каждый миллиметр бархатной кожи Серпулии, которая открывалась мне с каждым разом все больше и больше. Поистине, у меня слишком долго не было женщины!
Дойдя до середины, я понял, что под платьем у девушки вообще ничего нет.
– Послушай, Серпулия, – заикаясь от возбуждения сказал я, – дальше-то ты, поди, сама справишься.
– Нет, платье слишком узко, – полушепотом ответила она.
Я лишь застонал в ответ: за что мне эта пытка?
– Тебе плохо? – спросила она.
О! если бы только она знала, насколько мне было плохо, то не стояла бы так безмятежно передо мной полуголой. Скрипя зубами, я продолжил работу. Дойдя до конца, я был уже совершенно возбужден, тело изнывало от желания, и лишь воля удерживала от ошибки.
– А теперь одевайся, – проговорил я севшим голосом. – Вот одежда.
Отвернувшись, я взял мешок с деньгами и, отсчитав десять империалов, ссыпал их в узелок. На первое время, пока влюбленные не доберутся до Города Семи Сосен, на это можно будет хоть как-то прожить.
– Я оделась.
Я оглянулся и увидел миленького мальчика, одежда на девушке висела, как на пугале, а в волосах все еще путались розовые цветочки. Я невольно рассмеялся, видя, как она кокетливо надула губки.
– А теперь пойдем. Где ждет тебя Марци?
– На нашем месте, на берегу.
– Надо поторопиться, – встревожился я.
Легко подняв Серпулию на руки, я вытолкнул ее в окно, заложил дверь на засов, а затем выпрыгнул сам.
Холодный пронизывающий ветер задувал даже под мой теплый плащ: я снял его и накинул на плечи девушке.
– Подул капучка, он принесет бурю, – тревожно сообщила она, поглядывая на клубящиеся тучи.
– Вы должны успеть.
Взявшись за руки, мы крадучись пробирались по полуосвещенным переулкам: деревня не спала, люди отмечали нашу свадьбу.
Благополучно добравшись до места, я внимательно вгляделся в темноту: река мирно катила свои волны, но Марцибуса нигде не было видно.
– Где же Марци? – недоуменно спросил я, оглядывая окрестности.
– Не знаю, мы договаривались встретиться здесь, – пожала плечами Серпулия.
Я подошел поближе, и чуть было не споткнулся о неподвижное тело.
– Марци! – горестно возопила Серпулия, бросаясь к нему. – Андрэ! Андрэ! Он съел ядовитые ягоды дерева касар.
Я и сам понял это, увидев полупустую миску, стоявшую в стороне. Я наклонился над парнем – он дышал.
– Ты знаешь, Серпулия, он и нам предусмотрительно оставил. Отойди-ка, – сказал я, грубо оттолкнув ее.
Я засунул ему пальцы в рот, Марцибус закашлялся, и содержимое его желудка оказалось на земле, среди остатков обеда золотились смертоносные ягодки.
– Серпулия! – воскликнул я. – Яд еще не успел всосаться, быть может, мы спасем его, скорее неси воды.
Высыпав из миски остатки ягод, девушка метнулась к реке. Когда она прибежала обратно с полной чашкой воды, я разжал рот Марци, и она осторожно вылила воду ему в горло. Марци закашлялся и его снова стошнило. Я сбился со счету, сколько раз Серпулия бегала к реке, пока Марцибус наконец-то не открыл глаза. Девушка радостно вскрикнула и крепко обняла его.
– Кто это? – еле внятно пробормотал он. – Кто ты в образе любимой, так крепко прижимаешь меня к груди, уж не дух ли ее явился, чтобы проводить меня в зеленые луга, где я смогу мечтать о своей любимой?
– Это и есть твоя любимая, придурок, – зло огрызнулся я, чувствуя себя полным идиотом, надо же столько стараний, и все чуть не сорвалось.
– Андрэ? Серпулия? – удивленно прошептал Марци, протягивая руки.
Я пожал его холодную ладонь.
– Вставай, Марци-Марцибус, – сказал я. – Конь уже грызет удила и бьет копытом землю, дальние края и дорогие вина ждут тебя. Вставай, иначе твоя жена передумает и уйдет с женихом.
– Ах, я не могу, – грустно вымолвил он. – Страшная слабость сковала мои члены. Я не могу.
– Это от яда, милый, – ласково сказала Серпулия, перебирая его вьющиеся волосы. – Что же делать, Андрэ?
– Что делать? Что делать! Почему все требуют ответа на этот вопрос, я бы и сам не прочь узнать, – сердито проворчал я, поднимая Марци на руки. – Живой или мертвый ты отправишься в Город Семи Сосен.