Я постаралась выстроить еще одну стену, добавить новое хранилище, чтобы было, куда уместить эту печальную фигурку. Кажется, получилось — сил немного, но достаточно, чтобы подняться и молча осмотреться. Касс с братом тихо отступили в тень, шагнули на другую сторону холма. К моему удивлению, Эрик остался с нами — почти абсолютно безоружный, не считая кривого клинка, он, похоже все силы направил в ярость — что-то, а злиться он умел.
Я моргнула, прогоняя наваждение, в котором парень вдруг согнулся пополам, выпуская из пальцев кинжал. Сомкнула веки надолго, призывая себя найти третье дыхание, и снова открыла глаза. Эрик все также стоял, согнувшись и обхватив себя руками ха плечи, а мы просто смотрели, ни в силах сделать шаг и помочь ему.
***
Мысленно велев ребятам оставаться на месте и не тратить на это силы, я тихо простонал. Внутренности заживо горели, скручиваясь в тугой жгут у Солнечного сплетения.
Боль подкралась, затаившись в уголках тела, давно, еще когда мы не выбрались из дышащих горячей влагой стен замка. Я ждал этого, все равно удивляясь, не веря покалыванию в грудной клетке. Хранитель не может долго продержаться без своего камня, лишь раз его коснувшись. В конце концов все вокруг застилает мутная пелена и единственное, что важно — камень Огня в кармане Лиссы. Но ей он нужнее.
Девушка не обожглась и не вскрикнула, принимая камень. Все же я был разочарован, потому что, наверно, ждал, что она хотя бы пошатнется от силы, которой камень с удовольствием с ней поделился.
Не с тобой.
Я зажмурил глаза, медленно опускаясь на землю. Сознание медленно сдавало позиции, и я только рад был этому.
Откуда-то с улиц послышался дружный хохот, холодный и колючий. Женский голос отдавал приказы, чуть запыхавшись от подъема в гору. Я с трудом разлепил глаза и увидел, как толпа безымянных взбирается на противоположный холм. Они планируют метать магию с расстояния десятков метров?
Оставив глупые шутки, всегда раньше спасавшие в те моменты, когда реальность становилась неправильной, я встал на четвереньки и прошептал:
— Оставьте, — первое слово превратилось в хрип, и я закашлялся, повторяя — оставьте меня. Займись Джеральдиной. Убей ее к черту, Василиса.
Стушевавшись и не вовремя смутившись, я поднялся, заставляя себя шагнуть, скрыться вслед за Кассандрой и ее несносным братцем. Краем глаза замечая легкий кивок.
***
Безымянные, похоже, не спешили на помощь своей предводительнице. Они расселись на скатах холма, словно приготовившись наблюдать занимательную сценку в театре. Я раздраженно выдохнула, взглянув на Терезу.
Подруга медленно водила пальцами по воздуху, очерчивая щит, догадалась я. Снова набрала воздух в легкие и медленно выпустила, стараясь сосредоточиться и настроиться на битву. Не вышло.
«Убей ее к черту» — как ножом между ребер.
Джеральдина лениво повела кистью, даже не думая возводить защитные чары. И это оглушило лучше, чем любые наставления перед боем.
Принято, парень.
Не оглядываясь на друзей, скрытых за холмом, чтобы не обнаружить их, чувствуя, как все внутри покрылось ледяной корочкой.
И все же ее первое движение застало меня врасплох. Терезин щит пошел мелкой рябью, но не пропустил заклятье. Я увидела сквозь ткань ее легкого платья пульсацию камня воздуха, и вдруг сознание прорезала вспышка.
Последний. Нужны все четыре.
Я зло тряхнула головой — не время — и возвела руки в привычную уже стойку, тут же вычерчивая первую пришедшую на ум руну. Над головами воюющих, прямо в Колдунью вылетела стайка клинков, способных изрубить целую армию. Джеральдина, нарочно подпустив их опасно близко, в последний момент взмахнула пальцами, превращая мои ножи в мотыльков.
По венам пробежала теплая волна удовольствия. Я уже и забыла, как это — атаковать, отлично зная, что последует за этим. Приятной дрожью по телу пробежало осознание, что я отлично помню все руны, выученные на занятиях в Астроводе и даже те, которые мне мельком показала Кассандра. На битву должно хватить.
Тереза, не глядя, шагнула ближе ко мне, надеясь, что я пойму. Мы окружили Колдунью десятком маленьких смерчей, заставив напрячься.
Откуда я вообще знала, какие руны она использует?
Отмахнувшись от навязчивой мысли, я подлатала наш щит, начавший растекаться по краям от недостатка концентрации. Тереза сдвинула брови и засыпала Джеральдину вереницей сменяющих друг друга с сумасшедшей скоростью заклятий. Послышалось шипение, плеск воды и сдавленные стоны.
На какое-то мгновение я рассмотрела в себе надежду на быстрый конец. Какой нормальный человек выживет от такого напора, не успев его отразить? Я подняла руку, отгоняя предательское чувство.
Вдруг колени Тесс задрожали, и она едва сумела выровняться; от щек девушки отлила кровь, оставив их мертвенно-бледными, резко контрастирующими с карими глазами.
— Зачем? — пробормотала я, подхватывая подругу и помогая ей устоять на ногах. Кажется, куча из ткани и плоти, бывшая Джеральдиной, зашевелилась.
— Не трать так много сил больше.
— Не буду, — покорно улыбнулась Тереза. Я сжала зубы, зная, что эта улыбка значит; она что-то задумала.
— Моя битва кончилась. Не надо удивляться, Василиса, ты это знала.
Послышался шорох. Тереза отстранилась, вполне уверенно опираясь на обе ноги и достала из потайного кармана камень Воздуха. Я сглотнула вязкую слюну, надеясь не выдать свое волнение и отвратительное желание на задворках сознания.
Внезапно подруга протянула мне руку с камешком, придвигая его к самому лицу, позволяя разглядеть мельчайшие солнечные зайчики, живущие в нем. Сияние от камня мягко трепетало, приглашая.
— Послушай Эрика. Убей ее к черту, сестренка.
Эпилог
Я сморщилась и подняла ладонь на свет. Острый скол на каменной стене задел тонкую кожу, высвободив багровую кровь. Струйка медленно стекла с подушечки и намочила ладонь. Задумчиво потянувшись за носовым платком, я ненароком выглянула в окно.
Вереск все также колыхался, отвечая на ласки ветра; до самого горизонта на три стороны простиралась пустошь. Где-то послышолось ржание коня и я улыбнулась — Тереза все никак не может объездить нового скакуна, которого отец привез из-за границы. Я мечтательно представила огромный корабль, поскрипывабщий пропиатнными морской солью досками, шум на палубе и бегающих матросов. Платок в моей руке стал красным и я убрала его за ненадобностью.
Мимо меня прошмыгнула девчонка в скромном коричневом платье, бросив, как ей казалось, незаметный завистливый взгляд на мою одежду. Я действительно обожала эти льняные юбки цвета морозного неба. Злость подступила к груди, но волна тут же спала и яростное замечание удалось сдержать. Я улыбнулась — еще шаг в моей борьбе. Раньше, пару лет назад, непутевая служанка получила бы выговор; жаль только высший свет не заметил моих стараний и продолжает распускать слухи о моем нраве.
Я вдруг, неожиданно для самой себя, подобрав юбку, побежала по коридору. Этикет мне строго запрещал подобные выходки и от того бежать, чувствуя сладко сжимающееся сердце, еще приятнее. Я тихо рассмеялась от счастья, глядя на пылинки, кружащиеся на свету. Солнечные лучи пробились между колонн и теперь положили полоски света мне на платье. Я кружилась, глядя на юбку, взлетевшую к самой талии. Черные кудри тут же выбились из прически, но мне было все равно.
Сесилия. Я смаковала это слово, оно обещало перемены. Сесилия — принцесса в башне, как из лучшей книжки.