– Мгм. Понятно. Не берите в голову, просто по городу ходят странные слухи…
– Что за слухи, господин Блумингдейл?
– Речь о погибшей не так давно матери миссионера. Спенсера. Говорят ее дух очнулся после смерти и чудит.
– Оливера? Мать? Оливия? Не слышал ничего такого, клянусь! Оливия была чудесной женщиной, доброй, отзывчивой. Всегда переплачивала за ремонт.
И сдачи не просила. Никогда.
– Интересно, да. Но дело в том, что там какая-то чертовщина связанная с зеркалом, которое после нее осталось. Вроде как ее дух в него поселился и чудит.
– Матерь Божья… – у Рэйви на лбу выступили капельки пота, он стянул головной убор, и снова перекрестился. – Во дела…
– Да, занимательно довольно. Ну хорошо. Более не смею вас задерживать. Мой помощник вечером привезет все 25 пар. Сроки не устанавливаю вам строгие, но в конце недели мы хотели бы забрать уже отремонтированные ботинки.
– Будет сделано, сэр.
Оба мужчины встали, пожали друг другу руки, и господин Блумингдейл покинул мастерскую.
Оливер знал, что по городу слух о проделках зеркала его матери (или точнее будет сказать – его матери в зеркале) – уже разошелся. Он пока не знал, что в связи с этим предпринять, но то, что Мисс Келлер всем рассказала о том, что видела той ночью, сильно могло подпортить ему жизнь.
Мисс Келлер нашли спустя примерно неделю, она набрела на дом знакомой – Фанни Честер – и оставалась там, пока Фанни не уговорила ее позвонить дочери Ксюше.
Следует признать, что большинство людей, которые слышали историю о зеркале Оливера от мисс Келлер из первых уст, попросту посчитали ее сумасшедшей. Остальные, кто не крутил пальцем у виска, максимум что могли сделать, это помолиться за ее душу – ни дать ни взять бесы попутали человека.
Происходящее последние недели в Пителлхилле – люди называли по-разному: чертовщиной, проделками бесов, массовым помешательством, но ясно было одно – никто не хотел стать жертвой озлобленной души Оливии Спенсер.
И даже сам Оливер уже побаивался этого. Зеркало сразу, как Элиза Келлер вернулась домой, утилизировали. Но разные люди в разных концах города стали рассказывать, что Оливия приходила и к ним, уже без всякого зеркала.
Возможно людям просто на волне слухов что-то мерещилось, возможно они хотели принять участие в общей истерии, а возможно нагло спекулировали на теме мистицизма и ситуации в целом.
Но эти люди создавали вокруг Оливера невыносимую для него шумиху. От которой он, честно признаться, начал немного уставать. Оливер даже уже подумал о том, чтобы ненадолго покинуть город, пока ситуация с его матерью не уляжется и не покроется тонким слоем пыли, как кое-что произошло.
В его дом постучалась женщина, которая назвала себя Сестрой Милосердия, имя у нее было тоже благословенное
– Селеста.
Сестра Селеста попросила у Оливера приютить ее, дать ей кров и пищу, в ответ на что она будет горячо молиться и за него, и за его усопшую мать.
Оливер не смог отказать этой женщине, так как сам был миссионером, он постелил ей в комнате для гостей, и накормил ужином. Сказал обращаться по любым вопросам и ушел к себе в спальню читать газету.
Дочитав газету, допив последнюю чашку чая, Оливер проверил как там его гостья – Селеста мирно сопела на диване.
Тогда Оливер выключил ночник, и перейдя в свою спальню, начал готовиться ко сну.
Этой ночью ему снились кошмары. Ему снилось, что он тонет в зимней реке, отчаянно пытаясь ухватиться за ледышки, плавающие в воде, отчаянно зовет на помощь, но никто, никто его не слышит!!
Проснувшись посреди ночи в холодном поту, Оливер прошел на кухню, чтобы сделать кофе и немного взбодриться. Внезапно он почувствовал, что за его спиной кто-то стоит. Он нехотя обернулся, увидев перед собой Селесту, босую в ночной рубашке, которая стояла то ли закрыв, то ли прикрыв глаза и держась за кухонный стол мерно покачивалась.
– Черт, бл***..
Оливер отшатнулся в страхе, в первый момент он подумал, что это дух его матери явился ему, чтобы наконец забрать его несчастную душу с собой.
Разглядев в женской фигуре Селесту, он понял, что это не Оливия, а девушка просто лунатит, то есть спит на ходу.
Оливер не знал, как вести себя с лунатиками, но подумав секунду, подставил руки под спину и шею Селесты, взял на руки и отнес в ее комнату. Девушка так и не открыла глаз – никогда он не брал, ни когда укладывал в постель.
Убедившись, что Селеста снова мирно спит, Оливер зашёл в ванную, быстро ополоснул лицо водой и тоже отправился спать. Ещё одна безумная ночь, чтоб ее!