««Наши» или нет, еще неизвестно»,— говорю.
Но нет, уже первая подвода достигла Полиповского кустарника и свернула на Остаповскую дорогу. Эге, действительно «наши». Сколько их там едет, неизвестно: кудрявые вербы, что растянулись над дорогой, не дают нам их хорошо рассмотреть.
«Сколько бы их там ни ехало,— говорит Линок,— а конец для них один — капут!»
Искренне смеемся над шуткой Линка, только Шура недовольно кривит носом, потому что как же это так, что это не он, а Линок «загибает»? Но...
Тем временем поляки уже достигли Матвеевских кустов маслин, повернули влево и едут просто на Ивановский брод. Кони идут мелкой рысцой.
«Должно быть, задумали проскочить в овраг незаметно для людского глаза»,— шепчет Линок.
— «Возможно»,— соглашаемся молча с ним.
На передней подводе видим четырех, на задних трех с возницами гражданских людей...
«Ишь как умудрились,— говорит Шура,— невинными прикидываются».
«Ничего, когда мы им вжарим по фонарю, они сразу роги наставят и маски посбрасывают»,— тихо смеясь, говорит Линок.
...Подводы уже близко. Кони замедлили шаг, идут, спокойно фыркая. Поляки сидят уверенно, разговаривают, смеются, как бы на свадьбу ехали.
«Чертовы недолюдки,— думаю.—Так вам кто и поверит».
...«Та-та-та!» — заиграли долгими сериями наши автоматы по подводам. Кони завернули на месте, встали на дыбы во рву и испуганно ржут. Двое поляков лежат неподвижно, другие спрыгнули с возов... Вот один, раненный, упал, ползет на ощупь. Жарим дальше по ним густыми очередями из автоматов. Еще один пошатнулся, падает. Остальные добегают счастливо до кустов... Согласно инструкции командира Дуба, оставляем место столкновения и лесом идем под Богдановку. На сердце стало как-то веселее...»
Такими воспоминаниями на пасху угощал своих читателей бандеровский «Гомiн Украiни» в тот день, когда гудели во всех церквах и костелах Канады пасхальные колокола.
Подобную духовную пищу для подрастающего поколения националистических бандитов могли бы также составить и воспоминания бандеровских головорезов о том, как они коварно, из засады, убивали прославленного героя гражданской войны в России и Испании, генерала «Вальтера» — Кароля Сверчевского на шоссе под Балигродом и его боевого друга, советского генерала Ватутина на шоссе близ старинного Кременца.
Сколько злобы, сладострастия людоедов в таких воспоминаниях! А ведь в то самое время, когда националистические волчата Бандеры — Лебедя охотились за мирными польскими крестьянами на полях Любачовщины, сыновья этих крестьян, призванные в стрелковые дивизии Народного войска польского, вместе с Советской Армией гнали гитлеровские полчища и палачей типа Оберлендера и Крюгера на запад.
Следует напомнить читателю, что одним из ведущих публицистов ««Гоміни України», где напечатаны эти человеконенавистнические воспоминания, является идеолог номер один украинского фашизма — тот самый престарелый Дмитрий Донцов, которого еще накануне первой мировой войны Владимир Ильич Ленин назвал «национал-социалом». Время добавило к этой характеристике полную тождественность взглядов Донцова со взглядами гитлеровской нацистской партии.
«В современной Европе,— прославлял Донцов учение Гитлера накануне второй мировой войны,— существует лишь одна динамическая сила (кроме Италии), которая шагает по пути великанов, каким шли когда-то Карл XII, Наполеон, армии кайзера... Украина освободится в тени немецкого похода...»
Что делали ученики Донцова «в тени немецкого похода», достаточно ясно подтверждает кровавая практика «Нахтигаля» и его нынешних защитников.
«Тайная миссия» Теодора Оберлендера за океан закончилась, по-видимому, удачно, так как спустя приблизительно месяц после пасхального выступления «Гомiни Украiни», 18 мая 1963 года, Польское Агентство Печати сообщило из Бонна:
«В среду первый раз после долгого отсутствия появился в бундестаге скомпрометированный своим гитлеровским прошлым бывший министр западно-германского правительства по делам переселенцев Оберлендер. Он сел на скамью фракции ХДС, приветствуемый от имени бундестага председателем западнонемецкого парламента. Коллеги из фракции Христианско-демократического союза устроили ему горячую овацию...»
Все возвращается на свои места. Но таких метаморфоз, какие произошли за последние годы с Теодором Оберлендером, давно уже не было.
В своем последнем слове на процессе в Варшаве весной 1959 года бывший гауляйтер Пруссии и рейх-комиссар Украины Эрих Кох, между прочим, с обидой воскликнул:
«Оберлендер является сейчас министром по делам переселенцев в Бонне, а Кох, который отказывался делать то, что делал Оберлендер,— подсудимым в Варшаве...»
Надо полагать, что нечто подобное может сказать содержавшийся в одной, из тюрем Западной Германии бывший подчиненный Оберлендера, убийца Львовских ученых и интеллигенции Станислава гауптштурмфюрер СС Ганс Крюгер.
Мы убеждены, что придет время, когда суд истории ответит на эти вопросы и воздаст должное Оберлендеру, Глобке и Крюгеру и всем тем, кто пытается еще сохранить в тайне трагическую историю Вулецких холмов и другие кровавые дела прошедшей войны.
Уже больше двадцати лет прошло с того незабываемого дня, когда орудийные залпы над Москвой и другими советскими городами известили нас о победе над гитлеровской Германией и ее союзниками, принесли всем людям долгожданную весть, что вторая мировая война окончена. Не кроткий христианский боженька со своими высшими небесными силами прекратил эту войну, спасая миллионы людей от дальнейшего и неизбежного истребления, а вооруженные советские люди, поставившие на колени немецкий фашизм и разгромившие его военную машину. Оценен ли религиями мира этот великий и гуманный подвиг советского народа? Изменилась ли с тех пор основная суть религии, привыкшей веками служить сильным мира сего, обманывать человечество, попирать на деле провозглашаемую на словах заповедь «не убий»?
Даже поверхностное изучение действительности нашего времени приводит нас к твердому убеждению, что суть и повседневная практика религии остались те же. Несмотря на отдельные призывы к миру высоких иерархов церкви на капиталистическом Западе, другие, прямо подчиненные им слуги божьи не только поощряют политику кровавой войны, но и открыто благословляют ее. Американский кардинал Спеллман, некогда благословивший американских летчиков, улетавших уничтожать атомными бомбами Хиросиму и Нагасаки, а затем и тех, кто сбрасывал напалм на города Кореи, в наши дни с не меньшим рвением напутствует американских вояк, которые отправляются в Южный Вьетнам. Американские фашисты, получившие благословение христианской церкви, травят ядовитыми газами и сжигают напалмом мирное население — стариков, детей и женщин.
А много ли слышали мы среди голосов мировой общественности, протестующей по поводу принятия в Западной Германии закона о прекращении розыска и преследования фашистских военных преступников за давностью лет, хоть сколько-нибудь решительных выступлений высокопоставленных служителей церквей в капиталистическом мире? Нет!
И многие представители духовенства и церкви ведут себя так, будто не было на свете Майданека и Освенцима, расстрела итальянских солдат и офицеров во Львове и зверского убийства выдающихся ученых этого древнего славянского города. Велеречивыми проповедями о христианском всепрощении церковь, по существу, замазывает и прикрывает от суда истории не только всю кровавую практику фашизма, но и прямых ее исполнителей. Ведь это под звон церковных колоколов деятели основной правящей партии Западной Германии — Христианско-демократического союза выдвинули проект закона о давности, полностью освобождающего от ответственности гитлеровских преступников.
Вот почему народы должны знать, как вела себя церковь и ее слуги в самые страшные годы нашей истории, когда лилась кровь и палачи с надписями на пряжках военных ремней «С нами бог!» несли народам не христианский мир и благоволение, а уничтожение и смерть.
Львов — 1944, Москва — 1965.