— Никто, по-видимому, никогда не выигрывает у Лаблаша, Билль. Я полагаю, что покер доставляет ему определенный доход. Удивительное счастье!
— Некоторые люди называют это «счастьем», — сказал он с ударением.
— А вы как это называете? — резко спросила она.
Но он не отвечал. Подойдя к окну, он стал задумчиво смотреть в него. В этот день он пришел к Джеки с определенным намерением. Он хотел сказать ей то, что, рано или поздно, она должна была знать. Надо было, так или иначе, кончить эти «товарищеские» отношения, существовавшие между ним и смелой девушкой прерии. Он любил ее› но скрывал это и никто бы не поверил, что всегда спокойный, беспечно равнодушный Билль Беннингфорд способен был испытывать серьезное чувство. Даже никто из его близких друзей не подозревал этого. Но теперь наступил такой момент, когда он чувствовал необходимость выяснить их взаимные отношения. Рассказ про Пата Набоба был только предлогом. По дороге к дому Аллондэля
Беннингфорд думал о том, что он скажет Джеки, но когда увидал ее, то почувствовал, что не может произнести слов любви. Это было трудно, почти невозможно. Джеки была не такая девушка, к которой можно было бы легко подойти со своими чувствами. «Она так чертовски рассудительна», — подумал он. Бесполезно было бы стараться угадать ее чувства. Эта девушка никогда не обнаруживала их, и потому судить о них было невозможно. Она всегда была одинаково приветлива и была хорошим товарищем для него, но и только! Была ли у нее какая-нибудь более нежная привязанность к нему? Беннингфорд не решался судить об этом. Она была слишком поглощена той огромной ответственностью, которая лежала на ней, должна была заботиться о ранчо своего дяди, чтобы спасти его от гибели. Все ее мысли были направлены на это, и она не позволяла себе отвлекаться в сторону от этой цели. Она была горячо привязана к своему дяде и с тоской видела все его недостатки и слабости. Ее жизнь была посвящена ему, и она твердо решила не думать о себе, пока он был жив. Ничего не должно было мешать ей исполнять свой долг!
Так думал Билль, и слова, которые он собирался произнести, остались невысказанными. Оба молчали несколько минут. Беннингфорд задумчиво смотрел в окно, потом вдруг проговорил:
— Там, на той стороне болота пасется лошадь. Чья она?
Джеки моментально очутилась возле него. Это движение было так неожиданно и внезапно, что он невольно с удивлением взглянул на нее. Ее волнение было ему непонятно. Она схватила бинокль и быстро поднесла его к своим глазам…
Она смотрела долго и внимательно. Лицо ее было серьезно, и когда она снова повернулась к Беннинг-форду, то в ее прекрасных серых глазах появилось какое-то странное, непривычное выражение.
— Билль, я уже видала эту лошадь раньше. Четыре дня тому назад. С тех пор я напрасно старалась увидеть ее опять, а теперь она снова появилась. Я отправлюсь за ней и приведу ее сюда.
—. Что? Как? — воскликнул он с величайшим удивлением.
Джеки снова стала смотреть на болото.
— Я хочу пойти прямо туда сегодня вечером, — сказала она спокойно.
— Через болото?.. Невозможно!..
Обычно равнодушные спокойные глаза Беннингфорда заблестели.
— Нисколько, Билль, — беспечно улыбнулась она, — Я ведь знаю тропу.
— Но, я думаю, что был только один человек, который знал эту мифическую тропу и… он умер!
— Да, Билль, только один человек знал это.
— Следовательно, старые рассказы…
Он не договорил своей мысли. На лице его появилось странное выражение, казалось, он испытывал какую-то душевную муку. Но девушка, точно угадывая его мысли, весело расхохоталась.
— Оставьте эти вздорные рассказы! — воскликнула она. — Я пойду туда сегодня, после чаю… А вы пойдете со мной?
Беннингфорд взглянул на часы, стрелки показывали половину первого. Он молчал с минуту, потом проговорил:
— Я буду с вами в четыре часа, если… если вы все расскажете мне про…
— При Питера Ретифа? — подхватила она. — Ода, Билль, я все расскажу вам, когда мы пойдем. А до тех пор, что вы будете делать?
— Я пойду в трактир, там встречу Пиклье и ненавистного вам Педро Манча. Втроем мы поищем четвертого партнера.
— Чтобы играть в покер?
— Да, в покер, — с ударением ответил Беннингфорд.
— Мне очень жаль, Билль, — сказала она. — Но все-таки, будьте здесь ровно в четыре часа, и я все расскажу вам. Слышите, я даю слово вам!
Беннингфорд всегда жаждал сильных ощущений. Без этого жизнь казалась ему невыносимо скучной и вялой. Он искал этих ощущений по всему свету, пока не зажил жизнью фермера. На западе Канады он нашел то, что искал. Тут была охота в горах, преследование «гризли» и других зверей, самая дикая и самая увлекательная охота в мире, полная опасностей и сильных ощущений. Тут была погоня и ловля диких, бешеных лошадей и укрощение их. Были, наконец, объезды прерии, ловля скота, который разбрелся во все стороны. Все это было полно самых возбуждающих моментов. А, кроме того, существовал еще и неизбежный покер, эта любимейшая из всех карточных игр, которая всегда была источником сильных ощущений для всех игроков. И западная Канада понравилась Беннингфорду больше всякой другой страны, поэтому, обратив в деньги остаток своей части наследства в Англии, как младшего сына, он сделался канадским фермером.
Канада щедро вознаградила его искания, и в ней он нашел, кроме сильных ощущений, которые были нужны ему, любовь и дружбу, такую, какую, пожалуй, не мог бы найти в многолюдных и шумных городах цивилизованных стран. А теперь вдобавок явилось и это удивительное предложение от девушки, которую он любил!
Болото, страшное, беспощадное, внушавшее ужас как белым, так и туземцам, расстилалось у подножия гор. Оно пугало и вместе манило его своей неприступностью. А между тем существовала тайная тропа, по которой можно было пройти через него, эту тропу знал только один человек, которого уже не было на свете… и знала девушка, которую он любил.
Эта мысль так сильно волновала Беннингфорда, что он почти бессознательно вскочил в седло, даже не заложив ноги в стремена, и поскакал в сторону поселка. Он думал о том, что принесет ему этот день…
— К черту карты! — пробормотал он, проехав вскачь мимо трактира, где, как он говорил Джеки, он должен был встретить приятелей и сыграть с ними в покер. И первый раз в жизни мысль о картах была ему неприятна.
Глава V
ТЕМНЫЕ ПУТИ
Трактир или кабак в Фосс Ривер, представлявший грязный вертеп с затхлой атмосферой, был не хуже и не лучше других подобных же заведений на северо-западе Канады, где сходились игроки в карты.
Он помещался в большом деревянном здании, стоящем напротив магазина Лаблаша, на противоположном конце рыночной площади. Внутри трактира было мрачно, и спертый воздух был пропитан табачным дымом и запахом спирта. Буфет был большой, и в одном конце комнаты стояло пианино, на котором играли для танцев и пения ночные посетители, развеселившиеся, когда отвратительное виски уже сделало свое дело. К буфетной примыкала большая столовая, а с другой стороны коридора находилось несколько маленьких комнат, предназначенных для игроков в покер.
Беннингфорд медленно ехал по направлению к трактиру, как человек, для которого время потеряло свою цену, и мысли его были далеки от этого места. Он был бы даже рад, если бы что-нибудь помешало проектируемой игре. В этот момент покер потерял уже всякую привлекательность в его глазах.
Вообще Беннингфорд не знал никаких колебаний и в жизни всегда прямо шел к намеченной цели. Его небрежно холодные манеры скрывали очень решительную натуру, и на его обычно бесстрастном лице появлялось порой очень смелое выражение. Он прикрывал маской спокойного равнодушия свой истинный характер, так как был из тех людей, которые лучше всего познаются лишь при каких-нибудь критических обстоятельствах. В другое время он не мог серьезно относиться к жизни. Деньги имели так же мало значения в его глазах, как и все остальное. Игра в карты была для него только времяпрепровождением. Никаких религиозных принципов у него не было, он уважал честность и истину, потому что считал их чистыми. Для него было не важно, в каком обществе он находился. Он спокойно сел бы играть с тремя известными убийцами в этом вертепе, и играл бы честно и прилично с этими бандитами, ожидая, что и они будут с ним поступать точно так же. Но только в кармане у него лежал бы заряженный револьвер…