Андрей Уланов
Ночные загадки
Ночные загадки.
Старший инспектор Мэтьюс – личность весьма беспорядочная даже для человека. Он постоянно забывает надеть шляпу или повязать галстук, его запонки обнаруживаются в самых неожиданных местах участка, карманно-башенные часы или спешат на пять минут, или опаздывают на пятнадцать, а месяц назад он явился на службу в домашних тапках. Но при этом вечернему ритуалу «инспектор собрался домой» мог бы позавидовать любой гном, а уж эти коротышки знают, как быть помешанным на пунктуальности.
Прежде всего Мэтьюз аккуратно закручивает чернильницы, все три. Тщательно, до блеска, протирает перья ручек, укладывает их в самодельный чехол и затягивает горловину. Следующий пункт – заточка карандашей, затем идет вытряхивание пепельницы, пересчет бланков... тут я обычно не выдерживаю и начинаю клевать носом, пока звяканье чашки не прогоняет сон.
– Уф, кажется все, – промокнув лоб, старший инспектор убрал платок в карман, оглянулся в поисках котелка, – в очередной раз забытого дома, – печально вдохнул и взялся за ручку зонта.
– Не совсем, сэр.
– Гм... я что-то забыл, мисс Грин?
– Да, сэр, – мой вздох был кроток и преисполнен смирения, – ключи.
– Что... ах... – старший инспектор озадаченно уставился на саквояж, в недрах которого упомянутые ключи скрылись несколько минут назад, – ох... сейчас...
Кому-то может показаться, что я попросту издеваюсь над бедолагой. Конечно, если этот «кому-то» ничего не понимает в эльфах. Нам вовсе не доставляет удовольствия наблюдать за страданиями живых существ.
– Вот, прошу вас, – Мэтьюс положил на край стола глухо звякнувшую связку, – теперь, – он с тревогой взглянул на меня, – кажется, все?
– Кажется, да, – успокоила я страдальца. В конце концов, закорючку в журнале дежурств я могу нарисовать и без него. Сейчас же мои мысли все больше занимала печка, буквально по капле выдавливающая из пузатой тушки несколько лишних теплых градусов.
– В таком случае – удачного дежурства, мисс Грин! – раскланялся Мэтьюс и торопливо засеменил к двери.
Развернув ухо, я подождала, пока «бдизнь-шкряб» наконечника зонта о булыжник не затихнет вдали – после чего вскинула руку и щелкнула пальцами.
– Слушаюсь, мисс инспектор! – дежурный констебль уже стоял наготове, с полным совком в одной руке и кочергой – в другой. Как я и подозревала, печь уже почти потухла, но у дежурного имелся козырь в рукаве, точнее, в черпаке. Отлитый из казенной лампы керосин мигом заставил огонь жадно вгрызться в бурые угольные комья.
– Так-то лучше...
– Намного лучше, – кивнула я из-за конторки, пытаясь разобраться в каракулях утренних записей. Согласно директиве суперинтенданта, претенденты на службу в полиции обязаны доказать свое умение читать, писать, а также владеть первыми двумя арифметическими действиями. Увы, на практике эти умения часто были весьма условным понятием. Вот что, к примеру, может означать запись: «Доствлн тело со следми пытлось уйти водврно»? И клякс понаставили. Нет, решила я, выкладывая поверх журнала трубку и кисет, без пары хороших затяжек в этих письменах не разобраться.
Глухо ухнула входная дверь.
– Вечер добрый! – пробасил вошедший, снимая каску. От промокшего форменного плаща почти сразу же потянулись вверх едва заметные полоски пара.
– И вам того же, констебль, – дежурный скрипнул табуретом. – Чай будете, мистер Фрайм?
– Не откажусь.
Фрайм провел рукой по лицу, то ли растирая замерзшие щеки, то ли пытаясь выжать влагу из бакенбард, и присел на скамью, задумчиво глядя, как дежурный возится с пузатым чайником.
– Дрянная нынче погодка, – произнес он. – У реки туман уже наполз... дождь опять же – то ли есть, то ли нет его. В такую погоду добрые лю... добрый народ по домам сидит, носу не кажет.
Что-то царапнуло мой слух в этой фразе... не слова, скорее тон, которым они были сказаны. Конечно, Фрайм вполне мог зайти просто погреться и поболтать с товарищами по мундиру, констебль все же не простой стражник, прикованный к маршруту обхода, словно каторжанин к ядру. Но «владение» Фрайма было едва ли не самым дальним. Да и вообще, как я помнила, этот констебль весьма старательно избегал начальственных взоров.
– А злой... народ?
– В корень глядите, мисс инспектор, – констебль осторожно принял из рук дежурного блюдце с аляповатой «гербовой» чашкой. – Благодарствую. Так вот, о чем я. Злыдням в такую погодку как раз самая работа. Налетел из тумана, кошелек сцапал и растворился, поди догони его в этом киселе. По домам, опять же, шарить безбоязненно – соседи не разглядят, тревоги не поднимут...