– Вот я и говорю, сурьезный ножик-то, – продолжил констебль. – А покойник все ж был не тот человек, чтобы с полуслова за жывопыр хвататься. Поспорил он с кем-то крепко... и не из тех, что к нему обычно шастали.
– То есть, – мысленно я сделала стойку, – вы подозреваете, что мы имеем дело не с простым совпадением?
– Есть такая мыслишка, мисс инспектор. – Фрайм, сдвинув на лоб каску, поскреб затылок. – И вот чего... вы с Обайей, – констебль махнул на второго из прибежавших стражников, – обождите здесь... недолго.
– Надеюсь, не до утра, – пробормотала я ему вслед. Хоть эльфам и не свойственна гномская манера цепляться за каждую секунду, но люди зачастую трактуют подобные «растяжимые понятия» слишком уж вольно.
В этот раз «недолго» растянулось всего лишь на час с четвертью – если найденные мной на полке песочные часы не врали совсем уж безбожно. Время первого ночного ленча, но, к сожалению, констебль не догадался захватить из трактира хотя бы парочку бульонных пирожков. Горячих свежих пирожков, которыми так соблазнительно пахла куртка, удерживаемая Фраймом за ворот. От находившегося в ней человека шёл куда менее приятный запах джина и кислых огурцов.
– Что скажешь, Малыш?
– Это Генри там разлегся, да? – наш новый гость громко икнул. – Ну и дела... но, ик, я не при них, в смысле, не при чем, слово джентльмена! Кого угодно спросите: я весь вечер просидел в «Черном коне», из-за стола вставал токо чтоб отлить. И вообще, мы с Генри были этими, как его...
– Конкурентами! – рыкнул Фрайм и для верности еще раз встряхнул свою добычу, словно лиса – пойманного кролика. – Не корчи тут безутешного друга, Малыш. Все знают, что вы с Дексло были на ножах после той истории с жемчужным ожерельем.
– Мы... – не договорив, Малыш неожиданно рванулся к выходу. Ткань затрещала, но выдержала. От рывка скупщик отлетел назад, звонко приложившись затылком о стену, сполз вниз... и зарыдал.
– Я-а-а тут не причем! Поверьте... Дексло... я хотел выпихнуть его из бизнеса-а-а, но не убива-а-ать. Констебль, сэр... вы же знаете, так дела не делаа-а-ают. Старый скряга просто не сошелся с кем-то в цене, вот и напоролся на нож.
– Его застрелили! – сказала я.
Малыш поперхнулся слезами, вскочил и принялся озираться. Ну да, запоздало сообразила я, у людей же сумеречное зрение значительно слабее и угол, где я стояла, для Малыша казался лишь сгустком тьмы. И вдруг эта тьма начинает говорить, да еще нечеловеческим голосом...
Фрайм, тяжело вздохов, сграбастал скупщика за лацканы. Хлоп! Голова Малыша мотнулась, словно у куклы на веревочке, он попытался что-то пискнуть, но вторая пощечина вбила звук обратно в глотку.
– А теперь, – констебль подтянул Малыша вплотную к лицу, –послушай меня очень внимательно. Пару часов назад кто-то из ваших с Дексло знакомцев выпотрошил склад Хиксов. Догадываешься, что могли там взять?
– Контрабанду, – хрипло выдавил Малыш. – Бижутерию всякую... кружева.
– Хороший ответ, молодец, – похвалил его констебль. – Теперь пошевели мозгой еще немного. Склад – это был раз. Два – когда в лавку Дексло явился кто-то и стал задавать старине Генри разные неприятные тому вопросы. Кто-то новый, со стороны... иначе бы Генри не схватился за нож. Мне вот кажется, – Фрайм понизил тон, перейдя на доверительный шёпот, – что наш покойный друг умер слишком рано, не успев ответить. А значит, его гость сейчас ищет следующего в списке. Смекаешь, к чему я клоню?
– Я в эту и-игру не и-играю, – Малыш попытался отвернуться, но констебль умело «держал» его взглядом, глаза-в-глаза, – мне товар не предлагали, кто Хиксов обнес, я без понятия.
– Дексло наверняка то же самое говорил. – Аккуратным, почти нежным движением Фрайм ухватил скупщика за волосы и развернул к мертвецу. – На, полюбуйся на него! И подумай, кому ты хочешь отвечать, хорошенько подумай.
– Я-а-а...
– Кто. Мог. Ограбить. Хиксов? – слова констебля гулко падали в тишину, словно тяжелые камни в черноту омута. – Банда мамаши Грейс? Братцы гоблины? Смейзи? Старик Нид опять взялся за старое? Ну же, Фокси...
– Смейзи, – скупщик облизал пересохшие губы. – Я слышал... он где-то раздобыл пароконную телегу.
– Где сейчас его нора?
– Не знаю, клянусь...