Серж. Нет. (Начинает понимать, с секунду смотрит, уставившись на него, затем вдруг начинает смеяться.) Однако это смешно!
Гастингс. Разве?
Серж (с удовольствием). Понимаете, между этим местом и «Лаутон’с» негде купить газету.
Гастингс. Да, негде.
Серж. А мистер Ингэлс сказал, что в «Лаутон’с» не будет последнего номера «Курьера» раньше десяти, так что я не мог бы купить его раньше. И я выехал отсюда в четверть десятого. И вернулся с последним номером «Курьера». И не мог подождать где-нибудь, пока будет пять минут одиннадцатого и убить мистера Брекенриджа, потому что тогда у меня было бы только двадцать шесть минут, чтобы смотаться в Стэмфорд и обратно, а вы уже сказали, что это невозможно. И это смешно, потому что мистер Ингэлс подтверждает мое надежное алиби.
Ингэлс. Искренно об этом сожалея.
Гастингс. Где газета, которую вы привезли, мистер Сукин?
Серж. Ну, где-то здесь… где-то… (Оглядывается. Другие тоже ищут.) Странно. Она была здесь. Они ее читали.
Тони. Верно. Я видел газету. Я почитал комиксы.
Гастингс. Это был «Курьер»?
Тони. Да.
Гастингс. Кто еще ее видел?
Ингэлс. Я.
Хелен. Я.
Флеминг. Я тоже.
Гастингс. Кто-нибудь посмотрел, последний ли это номер?
Ингэлс. Я нет.
Все остальные качают головами.
Гастингс. А не осталось впечатления, что мистер Сукин не хочет, чтобы вы прочли газету, которую он привез? Не казалось, что он торопится забрать ее у вас?
Хелен. Ну, нет.
Ингэлс, Тони и Флеминг качают головами.
Гастингс. Нет. Думаю, что это совсем не мистер Сукин.
Серж (все еще ища газету). Но где же она? Она была здесь.
Гастингс. Кто-нибудь брал газету?
Все отвечают «нет» и качают головами.
Серж. Но это нелепо!
Гастингс. Думаю, мы ее найдем. Сядьте, мистер Сукин. Так что у вас превосходное алиби… если, конечно, вы не позвонили по телефону сообщнику и не попросили привести вам газету.
Серж. Что?!
Гастингс. Кто-нибудь видел, чтобы мистер Сукин говорил по телефону?
Все вразнобой отрицают.
И, конечно, не существует других мест, откуда можно позвонить, ближе чем в «Лаутон’с». Нет, нет, я не думаю, что вы звонили, мистер Сукин. Я только предположил… Как давно вы живете в Америке, мистер Сукин?
Серж. Я сбежал из России во время Второй Мировой войны.
Гастингс. Как давно вы знакомы с мистером Брекенриджем?
Серж. Примерно три месяца.
Гастингс. Чем зарабатываете себе на жизнь?
Серж. Дома я был физиком. Вот почему мистер Брекенридж проявил ко мне интерес. В данный момент я безработный.
Гастингс. На что вы живете?
Серж. Я получаю от Комитета по делам беженцев пятнадцать долларов в неделю. Мне вполне хватает.
Гастингс. А мистер Брекенридж вам не помогал?
Серж. Эх, мистер Брекенридж много раз предлагал мне помощь. Но я не принимал от него денег. Я хотел найти работу. И мистер Брекенридж хотел взять меня на работу к себе в лабораторию. Но мистер Ингэлс был против.
Гастингс. А? (Обращаясь к Ингэлсу.) Это правда, Стив?
Ингэлс. Это правда.
Гастингс. Почему ты был против?
Ингэлс. Хорошо, я скажу; я не люблю тех, кто слишком много говорит о своем гуманизме.
Гастингс. Но каким образом ты мог повлиять на решение мистера Брекенриджа?
Ингэлс. Таковы были условия нашего партнерского соглашения. Уолтер получал семьдесят пять процентов прибыли, и он один имел право распоряжаться реализацией того, что мы производили. Но в лаборатории мог распоряжаться только я.
Гастингс. Ясно… Теперь скажи, Стив, сколько часов в день ты обычно проводил в лаборатории?
Ингэлс. Не знаю. В среднем, думаю, часов двенадцать.
Гастингс. Может быть, скорее шестнадцать — в среднем?
Ингэлс. Да, возможно.
Гастингс. А сколько часов в день проводил в лаборатории мистер Брекенридж?
Ингэлс. Он ходил в лабораторию не каждый день.
Гастингс. Ну, усредним часы за год. Сколько получается в день?