Снова «заказ» был именно на мою скромную персону. Об этом сообщил мне Робишо, даже не пытавшийся скрыть удовольствия. После истории с гибелью его секретарши, в которой я оказался замешан, патрон не испытывал ко мне никаких тёплых чувств. Однако довольно быстро Робишо отошёл и сообщил куда более неприятные для меня новости уже спокойным голосом.
— Ты крепко наступил на хвост «Железной вдове» в том деле с астрийским военным атташе. — Я даже не сразу понял, что Робишо говорит о мадам-дипломатессе. По всей видимости, она решила не ограничиваться головомойкой, учинённой мне и Сенешалю приватно. Сенешаль в итоге лишился чина и службы, а обо мне вспомнили только теперь. — Это она настояла на твоём участии в этом деле в качестве независимого эксперта от «Континенталя».
— Выходит, меня хотят подставить в деле, которое не раскроют? — спросил я, хотя и без особых вопросительных интонаций в голосе.
— Если ты про репутацию Робера, то «лопата» может зарывать не только дела, но и людей. И как бы то ни было, Робер — профессионал, и когда надо, роет землю так, что многим тесно становится. С его методами работы я бы ему скорее подсунул Михаэля Молота — уж эти двое спелись бы легко и быстро. А вот тебе в банде Робера будет не по себе, знай.
Пока мне хватило и самого «комиссара-лопаты» — терпеть не могу подобных мерзавцев. Но придётся работать с тем, на кого высшее руководство указало. Хотя указало оно скорее на меня, если уж на то пошло.
— Надеюсь, опыт совместной работы станет ценным для вас обоих, — попытался выставить нас из кабинета Робишо. Игра в гляделки затягивалась дольше приличного.
Робер протянул мне руку, и я пожал её. Вступать с ним в конфронтацию с первых минут не входило в мои планы.
— Идёмте, — кивнул мне Робер, — я познакомлю вас с моими ребятами и введу в курс дела уже в отделе.
— Интересно узнать, над чем придётся работать, — выдал я столь же дежурную фразу, — раз понадобилось привлекать специалиста со стороны.
— Дело будет далеко от высоких дипломатических сфер, — неприятно усмехнулся комиссар, намекая, что отлично осведомлен о моём недавнем сотрудничестве с жандармерией.
Ездил Робер не на броневике, как Сенешаль, а в представительском автомобиле, правда, бронированном. Как и «Ломе де Ламот» моих знакомцев из «Беззаботного города», его не раз латали, правда, куда профессиональнее, и не будь у меня глаз намётан на такие дела, я бы не заметил тщательно закрашенных следов от пуль на правом крыле.
Комиссар сам сел за руль, я же устроился рядом с ним. В лифте и по дороге до авто мы молчали, однако в салоне тишина стала уже невыносимой.
— Ладно, мы друг другу не нравимся, — заявил Робер, повернув ключ зажигания и ожидая, пока машина прогреется, — и показали это достаточно чётко. Я был против твоего — перейдём сразу на «ты», у меня все в группе так обращаются, я настаиваю, — участия в этом деле. Тебя мне навязали, и я не в восторге от этого.
— Давай хотя бы в двух словах, что за дело? — принял я предложенный Робером тон.
— Жосслен Бомон, — ответил тот. — Это если в двух словах. А подробней уже в отделе.
— Так не пойдёт, — отмахнулся я. — Если собираешься кормить меня завтраками, то я лучше вернусь к патрону и откажусь, кто бы меня не «заказал».
— Ты ведь недолюбливаешь меня из-за дела о взрыве в «Мирамаре», — сменил тему Робер. — Я думал, ты по дороге попробуешь разговорить меня о нём.
— Я веду частное расследование, и расспрашивать тебя лично не стал бы, — покачал головой я. — Для меня слова «профессиональная этика» не пустой звук, так что придётся довольствоваться официальным отчётом, присланным жандармерией.
— Хочешь добрый совет, — повернулся ко мне Робер, одновременно плавно нажимая на педаль газа, — не лезь в это дело. Мне его велено было зарыть очень тщательно, и приказ пришёл с самого верха. — Для понятности комиссар поднял глаза к потолку автомобиля. — Очень высоко.
— А Бомона тебе тоже велено зарыть?
— Именно, — кивнул он, отвернувшись и глядя в лобовое стекло. — Но зарыть надо Бомона любой ценой. Найти и отправить под землю. Вне зависимости от того, в чём он виновен.
— Служить бы рад…
— …выслуживаться — тоже, — закончил за меня Робер. — Да, это моё жизненное кредо. Я хочу закончить карьеру в приличном чине, с хорошей пенсией и счётом в банке. И сделаю для этого всё.