Однако как известно, если хочешь рассмешить высшие силы, расскажи им о своих планах на будущее. Стоило мне только сесть в автомобиль, припаркованный рядом с управлением, как в затылок мне упёрся пистолетный ствол.
— Думал, Фарж — кретин, его можно обвести вокруг пальца, — раздался за моей спиной голос помощника инспектора. — Я проследил за тобой до управления, видел, как ты мило распрощался с Бомоном. Значит, того прикрывают на самом верху, раз заслали тебя к нам в группу. Правильно патрон не доверил тебе информацию об элитной шлюхе.
— Знаешь, почему ты до сих пор всего лишь помощник инспектора, Фарж? — совершенно спокойно сказал ему я. Когда во второй раз за вечер на тебя наставляют оружие, это воспринимаешь без особых эмоций. — Потому что ты и есть кретин. Бомон в двух шагах от тебя, а ты сидишь в засаде и пытаешься взять меня, хотя уж точно никак не выведу вас на Бомона. Я о нём попросту ничего не знаю.
— Без резких движений заводи авто, — велел мне Фарж с отменным презрением в голосе, — и кати в управление. Патрон разберётся, что делать с тобой и документами, которые ты насобирал.
А вот это вряд ли — я отлично помнил слова Бомона о том, что он хочет свести счёты с Робером. Скорее всего, сейчас он отправился убивать комиссара, и я почти уверен, что Робер будет мёртв ещё до того, как я приеду в управление жандармерии, но говорить об этом Фаржу я не стал.
Без лишних слов и резких движений я завёл машину и повёл её по улицам урба. Скорость набирал плавно, так что следивший только за мной и совсем не глядевший по сторонам Фарж не заметил, что мы едем с неплохим превышением. Хорошо, что нам не попалось ни одного дорожного регулировщика, который мог бы остановить нас за такое нарушение. Час был уже поздний, машин немного — в регулировщиках отпала нужда, и они остались дежурить в своих будках только на перекрёстках центральных улиц. А вот их-то я как раз старательно избегал, но и этого Фарж не заметил.
Он заподозрил неладное, только когда на полной скорости въехали в квартал с отключённым светом. Он хотел было что-то сказать, но я резко ударил по тормозам и одновременно подался в сторону. Выстрелить из своего револьвера Фарж не успел. Его бросило вперёд, впечатав в спинку моего сидения, а вытянутая рука помощника инспектора с зажатым в ней оружием оказалась в считанных дюймах от моего лица. Не теряя ни мгновения, я схватил его за предплечье и дёрнул вниз. Фарж застонал от боли, но револьвер не выпустил. Даже попытался выдернуть руку, одновременно кулаком левой чувствительно врезав по спинке моего сидения в районе почек. В чём нельзя было отказать помощнику инспектора, так это в силе, да и удар у него был поставлен хорошо — низ спины моей будто кувалдой приложили. А ведь это через сидение, погасившее силу удара!
Счёт шёл на доли секунды: опомнится Фарж — и мне точно несдобровать. Я вцепился в его предплечье обеими руками, не давая помощнику инспектора освободиться, и во второй раз дёрнул его руку вниз. Наградой мне стал громкий стон боли и треск ломающейся кости. Пальцы Фаржа разжались, и револьвер упал на пол машины. Я не стал искать его, вместо этого выдернул из кобуры свой «нольт» и, полуобернувшись назад, нацелил на помощника инспектора. Тот сидел, откинувшись на заднем сидении, баюкая сломанную руку.
— Пошёл вон из машины — быстро, — велел я ему.
— Оружие верни, — ответил Фарж.
— Вместе с машиной в гараже оставлю — в перчаточном ящике. А если задержишься ещё на секунду, то в багажнике найдут твой труп.
Для верности я взвёл курок «нольта» — обычно это действовало на жертвы весьма отрезвляюще. Избавляло от лишних иллюзий. Хотя сейчас мне как раз нужно было казаться, а не быть. Убивать Фаржа я не собирался — слишком много хлопот принесла бы мне его смерть, да и не был он врагом, просто делал своё дело. Но помощник инспектора не должен был понять этого, а потому действовать надо быстро и решительно.
Злобно сопя от боли в сломанной руке, Фарж выбрался из автомобиля.
— И дверь закрой! — крикнул я ему.
В ответ Фарж с силой пнул дверцу, так что она жалобно хлопнула. Однако открываться не собиралась, что меня полностью устраивало.
Я нажал на педаль газа и повёл машину в сторону «Беззаботного города». А следующим утром отправился в Надзорную коллегию, чтобы передать картонную папку мадам старшему инспектору, которую все звали упёртой сукой.