Там были террасы с видом на улицы, заполненные людьми, пьющими из бокалов на длинной ножке. Фонарные столбы из кованого железа украшали каждый угол улицы, и красивые, потусторонние вампиры собирались на каждом шагу. Кроваво-красные глаза наблюдали за лимузином, когда мы подъезжали ко входу в самый печально известный клуб Нок-Сити. Я даже не потрудилась попросить Грегори притормозить в конце очереди, потому что Трикс была абсолютно права — они пропустили бы меня, не моргнув глазом.
Я, вероятно, попаду в ад за то, что была здесь сегодня вечером. В тот момент, когда Райан увидит первый заголовок о моем присутствии в вампирском клубе, то впадет в ярость. Я была просто благодарна, что он был в Чикаго, а не дома с моей матерью, которая, вероятно, послужила бы выходом для этого гнева.
Я спрятала свою сумочку под сиденье лимузина. Я никому в Ноктюрне не доверяла, и мне нужно было, чтобы у меня были свободны обе руки. Трикс наносила блеск на губы, ожидая, когда Грегори обойдет вокруг и откроет нам дверь. Я могла видеть людей у входа в клуб. Некоторые из них были полными надежд людьми, но большинство из них были вампирами и ведьмами. Они пытались заглянуть в затемненные окна, пытаясь разглядеть, кто был настолько важен, чтобы заслужить такой вход.
— Это твой последний шанс, принцесса. Разворачивайся и иди домой, как хорошая девочка, — сказал Фауст. Его низкий голос угрожал вызвать у меня дрожь, но я сдержалась. Я проделала довольно хорошую работу, притворяясь, что его там нет всю поездку в машине, независимо от того, насколько странно было чувствовать эти глаза, пригвоздившие меня к сиденью.
Мне было насрать, что он считает это плохой идеей. Мне нужна была одна ночь, чтобы почувствовать себя нормально. Притвориться, что жизнь — это не просто одна ошибка за другой. На сегодняшний вечер я была свободна от своего отца. Свободна от Карсона. Свободна от стен крепости моего отца, которые подавляли мою волю продолжать жить. Впервые за сегодняшний день я не чувствовала синяков под платьем.
Трикс вышла из машины впереди меня, и вспыхнули вспышки сотен камер. Я последовала за ней с совершенно невозмутимым лицом. Я знала свои ракурсы съемки, знала, как улыбнуться ровно настолько, чтобы заставить таблоиды сойти с ума от метафор, знала, как воздействовать на них и заставить их жаждать большего. Сегодня вечером мне захотелось немного потрахаться с Фаустом, поэтому я крутанулась несколько раз, позволяя папарацци это проглотить.
Громкий ропот наполнил ночной воздух, когда я прошла мимо вспышек фотоаппаратов. Трикс взяла меня под руку, когда мы направились ко входу, где два здоровенных вышибалы стояли перед красными бархатными канатами. Они уже говорили в наушниках, вероятно, предупреждая персонал внутри, что здесь дочь сенатора. Я ненавидела звучать такой самоуверенной, но Трикс снова была права. Вампиры выглядели бы хорошо, позволив мне войти сюда. Со всем тем гадким дерьмом, которое мой отец наговорил о них, это было своего рода проявлением бунта и солидарности с моей стороны. Шоу, которое я обычно не стараюсь показывать изо всех сил, но, возможно, после сегодняшнего вечера я бы постаралась немного усерднее.
Женщины смотрели на нас, когда мы проходили мимо, раздраженно скрестив руки на пышной груди и оглядывая нас с ног до головы накрашенными глазами, как будто не понимали всей этой шумихи. Они просто завидовали, что им приходится стоять в очереди, как крестьянам. Они и не подозревали, что я на самом деле им завидую. Они и не подозревали, что я заплатила бы любую цену, чтобы поменяться с ними местами и прожить хотя бы один день в их обыденной шкуре.
Трикс помахала двум мужчинам, которые пробирались сквозь толпу, расталкивая людей плечами. У одного из них были длинные волосы песочного цвета, а у другого — короткие волосы цвета молочношоколадного. Они оба были долговязыми, но одеты безукоризненно. Я узнала в них двух друзей Трикс из ее активистских групп. Брайан и Кейд, предположила я.
Я чувствовала Фауста и Меррика позади нас и знала, что они сканируют глазами толпу, насторожившись в поисках любой возможной опасности. После последнего нападения даже мне немного не терпелось попасть внутрь. Я снова почувствовала руку у себя на пояснице и напряглась, но это был всего лишь Меррик, который даже не смотрел на меня, когда я посмотрела на него через плечо. Его челюсть была плотно сжата, а фиолетовые тени под глазами казались еще более заметными в свете мигающих ламп. Мы прошли мимо вышибал, которые просто махнули нам, чтобы мы проходили, не задумываясь, а затем нас сразу же втолкнули в темноту, где каждые несколько секунд вспыхивали огни, поскольку стробоскопы вдалеке указывали путь. Коридор был узким, а пол сделан из какого-то черного блестящего мрамора, отчего казалось, что мы идем по гладкой черной воде.