Грохочущая музыка вдалеке пульсировала, и мое сердце ускорило ритм. Несмотря на то, что я сказала Трикс, что не в настроении кудалибо идти сегодня вечером, я не могла отрицать волнения, которое сейчас чувствовала. Я любила танцевать и расслабляться. До того, как все в моей жизни пошло насмарку, мы с Трикс постоянно посещали человеческие клубы, обычно в париках и с макияжем, чтобы скрыть мою личность, но сегодня вечером мне было все равно. Пусть они увидят меня. То самое чувство головокружения, которое я обычно испытывала в те дикие ночи, пронзило меня.
Мы дошли до конца длинного коридора, и вокруг нас словно лопнул звуковой пузырь. Клуб был выдержан в красных тонах, а с высоких потолков свисали танцующие мужчины и женщины в клетках. На стенах были огромные экраны, заполненные экзотическими изображениями танцев, секса, губ, кожи и зубов. Я почувствовала ритм транс-музыки и сразу же захотела танцевать. Но у Трикс были другие идеи.
— В бар! — крикнула она, таща меня за собой. На самом деле ей не нужно было кричать. Я могла слышать ее, даже если бы она говорила шепотом, но не могла позволить ей узнать об этом. Ее друзья махали нам, направляясь к танцполу.
Я позволила ей подтащить меня к массивному бару со стеклянной столешницей, на которой горели красные огоньки, отчего все вокруг светилось, как бурлящая лава. Трикс приготовила два напитка, о которых я никогда не слышала, но, глядя на вампиров, потягивающих бархатистую красную жидкость, которая выглядела слишком соблазнительно, я молилась, чтобы бармен вернулся с чем-нибудь нормальным. С чем-то нормальным я бы справилась.
Два стакана соскользнули со стойки, и я подошла, чтобы бросить на стол немного денег, но барменша покачала головой. Коротко подстриженные черные волосы делали ее похожей на панк-рокершу, а пирсинг поблескивал в красном свете фонарей.
— Бесплатно! — сказала она с обаятельной улыбкой, сверкнув двумя сверкающими клыками. — Не для тебя, малышка.
Я должна была это предвидеть. Она точно знала, кто я такая, и ни за что не стала бы брать деньги со знаменитой Сиренити Харкер за безвкусный коктейль. Я благодарно улыбнулась ей, но когда она отвернулась, я бросила деньги в ее банку для чаевых, залпом выпила свой напиток и отвернулась, прежде чем она успела вернуться.
Меррик и Фауст стояли позади, свирепо глядя на меня сверху вниз, скрестив руки на своей широкой груди. Они оба выглядели комично неуместно в своих наушниках и с хмурыми взглядами, но все равно были одеты так, чтобы произвести впечатление, чтобы никто даже и не взглянул в нашу сторону. Я демонстративно слизывала капли алкоголя с губ, удерживая взгляд Фауста. К моему удовлетворению, его карие глаза ненадолго опустились туда, где мой язык скользнул по красной помаде, но через мгновение он снова встретился со мной взглядом, без всякого веселья.
Теперь на лице Меррика была кривая ухмылка, но глаза его оставались холодными. Я могла бы сказать, что его, по крайней мере, немного позабавило то, как я потешалась над вспыльчивостью Фауста, но не настолько, чтобы вызвать у меня какие-либо человеческие эмоции. На самом деле, я была почти уверена, что ни один из них даже не был способен на такой подвиг.
— Если вы, сексуальные звери, не возражаете, — вмешалась Трикс, внезапно подойдя ко мне сзади и обхватив рукой мои плечи, — Я приглашаю ее на танец! — Она начала тянуть меня прочь, и Фауст сделал движение, чтобы последовать за ней, но Трикс бросила на него предупреждающий взгляд. — Это всего лишь танец, Куджо. Ты можешь наблюдать отсюда.
От внезапной неуверенности в его глазах я разразилась лающим смехом, сдержать который у меня не было силы воли. Он открыл рот, вероятно, чтобы отчитать мою кузину, но Меррик толкнул его локтем. Он бросил на Фауста многозначительный взгляд, который удерживал слишком долго, но мне надоело ждать их загадочного секретного разговора.
Чья-то рука снова обвилась вокруг моей руки, прежде чем я успела сделать два шага, заставляя нас с Трикс резко остановиться. Я повернулась лицом к Меррику, на его красивом лице застыло хмурое выражение.
— Оставайся там, где мы можем тебя видеть, — строго сказал он. — Я серьезно, Сиренити. Никуда не уходи.