— Ты так похожа на свою мать, ты знаешь это, грязный дампир? — Он выплюнул это слово. Он ненавидел то, кем я была, и вот как мстил. — Раздвигая ноги для этих монстров, ты, должно быть, чувствуешь себя особенной. Должно быть, ты чувствуешь себя важной персоной, не так ли? — Он прижал меня сильнее. — Не так ли?
— Пожалуйста! — взмолилась я. Я почувствовала, как стекло раскололось у меня под щекой. Я видела, как росла его ярость за последние несколько месяцев, но что-то в сегодняшнем вечере просто изменилось.
Райан усмехнулся мне на ухо, и от этого звука у меня скрутило живот.
— Ты хочешь, чтобы тебя трахнули, Сиренити? Ты этого действительно хочешь? — В вопросе было слишком много ликования. Мое сердце внезапно заколотилось. Рука, которая не толкала меня к зеркалу, провела по моему обнаженному плечу явно не по-отечески, и все мое тело застыло. Мой мозг застыл. Мои легкие. Мое сердце. Все замерло. — Ты хочешь узнать, что чувствует настоящий мужчина, сучка? Тебе не обязательно бежать к вампирам, чтобы получить это. Я могу показать тебе, что чувствует мужчина.
— Папа, пожалуйста…
Смех вырвался из его горла, как рычание.
— Папа, пожалуйста,. — Передразнил он, прежде чем прижаться губами к моему уху. — Я не твой отец, Сиренити. Мы знаем это уже некоторое время, но ты, кажется, просто не можешь осознать. У нас с тобой нет общей крови. Ты для меня ничто, ты знаешь это? Пустое место. Я мог бы перерезать тебе горло прямо здесь, в этом кабинете, и ничего не почувствовать.
— Тогда сделай это. — Выдавила я, чувствуя себя храбрее, чем была на самом деле. — Просто покончи с этим. — Смерть была бы гораздо предпочтительнее того, что он имел в виду. Я не думала, что мой рассудок выдержит это.
— И дать тебе легкий выход? — Он фыркнул. — Тебе бы это слишком понравилось. Нет, я думаю, что сначала бы предпочел получить то, что мне причитается. Я терпел твою хнычущую сукину мать больше двадцати лет, и пришло время мне хоть что-то из этого извлечь. Пришло время ей искупить вину за то смущение, которое она чуть не причинила мне.
— Не прикасайся к ней! — рявкнула я, но была немедленно вознаграждена тем, что его пальцы впились в мою плоть, когда он сильнее прижал меня к зеркалу. К этому времени осколки стекла отваливались кусками, стекая на пол с тихим звоном.
Он снова рассмеялся.
— Ты глупая шлюха, я не собираюсь прикасаться к Элоди. В конце концов, она моя жена. Мы должны красиво выглядеть перед камерами, не так ли? Но ты, моя дорогая, можешь служить многим другим целям.
— Они узнают, если ты причинишь мне боль, — сказала я. — Они увидят порезы и ушибы. Они все узнают, какой ты на самом деле монстр, Райан.
В тот момент, когда я произнесла его имя, внутри него словно чтото оборвалось. Он развернул меня так быстро, что, казалось, мир закружился, прежде чем швырнуть на пол. Удар по ребрам заставил меня свернуться калачиком, изо всех сил стараясь сдержать рвоту. Я лежала там, на полу его кабинета, боясь пошевелить хоть единым мускулом, но в глубине души я знала, что все, что потребуется, чтобы это закончилось прямо здесь, — это отпереть эту клетку. Выпустить моего монстра на свободу. Это было бы так просто. Я чувствовала, как он кипит у меня под кожей. Он ждал, выжидал своего часа. Но я не могла этого сделать. Я не могла освободить его. Я еще не была готова, и не было способа узнать, смогу ли я вернуть его обратно. В этом доме было так много людей.…Я не могла рисковать. Поэтому я позволила ему подойти ближе. Позволила ему напугать меня. Позволила ему получить всю власть.
— Еще раз переступишь черту, и я покажу твою мать такой, какая она есть на самом деле — ублюдочная вампирша. Я вышвырну ее на улицу и оставлю без средств к существованию, в то время как ты будешь заперта в ближайшей психушке. Ты никогда больше не увидишь дневного света, Сиренити. — В его тоне не было места для вопросов. Только холодная, мертвая правда. — Это не угроза. Это обещание.
***
Я вышла из его кабинета, проковыляла по коридору и позволила тяжелой двери закрыться за мной. В доме было тихо, и на мгновение я задумалась, смогу ли я уйти, разыскав свою мать. Потом я передумала. Она не захотела бы меня видеть. Она просто велела бы мне привести себя в порядок и лечь спать так, чтобы меня никто не видел.
Именно так Элоди всегда реагировала на очередные эпизоды с ее мужем, как она любила их называть. Каким бы ужасным он ни был и сколько бы ударов ни нанесли его кулаки ее телу, она оставалась. Слишком гордая, чтобы смириться с позором своей неверности и уйти от него. Слишком боящаяся его возмездия. По правде говоря, если бы она захотела, то могла бы покинуть город. Она могла бы забрать меня и сбежать, когда все стало известно. Она могла бы выбрать свою дочь, но она этого не сделала. Я и не думала, что она когда-нибудь это сделает.