Я с нетерпением ждала, что Трикс скажет обо всем этом, особенно совет по поводу того, как справиться с этой тягой… и не только к крови. Но больше всего мне хотелось сбросить этот груз со своих плеч впервые за несколько месяцев — самых долгих двенадцати месяцев за все мои двадцать четыре года.
Я следовала за мужчинами, как послушная маленькая сучка скованная женщина без собственной свободы. Без голоса и без мнений. Райан прошел мимо меня, и мы соприкоснулись плечами. Я отпрянула назад, врезавшись плечом в стену, чтобы не коснуться его. Я услышала, как он тихо хихикнул. Когда он посмотрел на меня, мне захотелось выблевать окровавленный стейк, которым я только что поужинала.
Двадцать с лишним лет этот человек был моим отцом. Мой отец. Тот, кто мне не очень нравился, но я неохотно признавалась, что люблю. Я начинала понимать, что любовь, которую, как мне казалось, я испытывала к нему, была ненастоящей. Это было обязательство. Я любила его, потому что считала своим отцом, и поэтому кровные узы значили больше, чем мое неодобрение того, как он вел дела. Может, я и не соглашалась с его убеждениями, но была способна закрыть на все это глаза ради семьи.
Теперь я поняла, что была просто глупой девчонкой, спрятавшей голову в песок. Я должна была понять, что совсем не похожа на мужчину, который едва меня вырастил. Его никогда не было рядом, когда я в нем нуждалась. Он не делал ничего из того, что отцы делают для своих дочерей. Меня растил в основном персонал. Но мне все равно было больно смотреть на него сейчас. Каждый раз, когда мы встречались взглядами, моя кожа болела от фантомных синяков, которые давно зажили. Я помнила воздействие каждого удара, который он обрушивал на меня в течение нескольких месяцев после смерти Шона. Он винил меня за это. Винил меня за то, что его настоящего ребенка больше не было с нами. Иногда я тоже винила себя.
Я села в одинокий шезлонг у двери, в то время как мужчины расположились на вишнево-коричневых кожаных диванах. В комнате было душно и пахло кожей и пеплом. Было слишком тепло, и огонь в камине удушал. Я сидела на плюшевом бархате, скромно сложив руки на коленях, просто пытаясь заткнуться как можно дольше. Я не хотела больше никаких неприятностей сегодня вечером.
Меррик стоял у дальней двери, сцепив руки перед собой. Его плечи были широкими и напряженными. Он смотрел прямо перед собой, его жесткие зеленые глаза казались пустыми, но я знала лучше. Он остро осознавал все, что происходило в этой комнате. Я немного проверила его, когда хотела перекинуть ногу через колено. В тот момент, когда моя кожа коснулась бархатной подушки, Меррик почти незаметно вздрогнул, а затем снова с усилием расправил плечи. Я спрятала ухмылку.
Фауст теперь был на другом конце комнаты, наблюдая за Мерриком. Я могла бы поклясться, что заметила, как он слегка закатил глаза, но не была уверена. Однако он отказывался смотреть на меня. По какой-то причине это беспокоило меня. Я не знала, почему чувствовала себя так рядом со своими телохранителями. Последние два дня они выбивали меня из колеи, и я не могла понять почему. Они были определенно более агрессивными, чем предыдущие. Размышляя об этом, я, честно говоря, даже не могла вспомнить, чтобы говорила больше нескольких предложений своим предыдущим головорезам, а когда и говорила, то в основном это были просто указания или просьбы.
Я отключилась, и теперь мужчины раскуривали сигары. Карсон взял маленький черный пульт дистанционного управления с кофейного столика в центре комнаты и приглушил с его помощью свет. Комната была окутана романтическим сиянием, но вместо того, чтобы успокоить меня, это заставило меня вспотеть. Вернувшись в настоящее, я заметила, что их разговор прекратился, и молодые люди продолжали поглядывать на меня краем глаза. Я даже удостоилась взгляда пожилого мужчины в очках с толстыми стеклами, от которого почувствовала себя мерзко. Они думали, что хитрые, но я чувствовала каждый их взгляд на своей обнаженной коже.
— Иди сюда, Сиренити. — Подозвал Карсон, и я напряглась. Его голос был обманчиво мягким и напевным, как у человека, разговаривающего с ребенком.
Я колебалась, скрестив ноги, когда мое тело инстинктивно дернулось вперед, чтобы прислушаться к его зову. Это было автоматически. Годы тренировок заставили мое тело двигаться, прежде чем я смогла сказать себе, что это странная просьба. Карсон бросил на меня острый, прищуренный взгляд, который заставил меня медленно встать, стряхивая несуществующие ворсинки со своего бледнорозового платья. Я поймала ухмылку Райана, когда он откинулся на спинку дивана. Его пальто было расстегнуто, а в руке он держал пустой стакан.