— Три этажа! — Наконец прокричал в ответ Атлас. Лифты, мимо которых мы проходили, были закрыты, поэтому нам пришлось искать любую доступную лестницу.
— Сиренити, они здесь ради тебя, — сказал он. — Ты позволишь им забрать тебя.
— Ты с ума сошел? — Я стряхнула крепкую хватку Меррика, пытаясь сохранить равновесие. — Тогда для чего, черт возьми, все это было? Ты ожидаешь, что я вернусь к нему? Пошел ты, Атлас!
— Мы все равно собирались провернуть это. Налево! — крикнул он, и мы сразу же повернули налево, когда на нас посыпались обломки. — Если ты действительно хочешь помочь нам, ты можешь сделать это лучше изнутри.
— Ты не можешь заставить меня. — Я закашляла, вдохнув пыль. Я выдохлась, и мои глаза щипало, пока мы пробивались сквозь толпу. — Я не собираюсь туда возвращаться…
Фауст позволил Атласу догнать себя и повернулся ко мне. Он крепко схватил меня за руку и притянул к себе, пока я пыталась вырваться.
— Ты будешь делать то, что тебе, блядь, скажут, принцесса.
— Или что? — Рявкнула я. Они больше ничего не могли мне сделать. Худшее я уже видела.
— Или твоя кузина может оказаться следующей женщиной, которая окажется мертвой.
Я резко затормозила, мир все еще сотрясался вокруг нас.
— Что, черт возьми, ты мне только что сказал? Ты угрожаешь Трикс? — Мои клыки удлинились, и я почувствовал, как ногти заострились. — Если ты прикоснешься к ней…
— Ты бы поняла это дерьмо, если бы просто сотрудничала, а не вела себя как плаксивая маленькая принцесса. Твоя кузина пропала. Первая известная нам человеческая женщина. Мы собирались рассказать тебе позже, но, думаю, сейчас самое подходящее время. Возьми себя в руки, Сиренити. Происходят более важные вещи, и мы не всегда можем потакать твоим хрупким чувствам. — Его лицо было рядом с моим, а глаза горели красным. Его слова были подобны удару по лицу, но…он был прав.
Мое сердце ушло в пятки, когда я подумала о Трикс в руках доктора Беллами. Какими бы ни были эти учреждения.…что бы они ни делали с этим сумасшедшим наркотиком, это не могло означать для нее ничего хорошего. Черт… Трикс была человеком. Была ли моя вина, что они забрали ее? Чтобы спровоцировать меня? Я не думала, что смогу жить в мире с собой, если они причинят ей боль из-за меня.
— У нас нет на это времени! — Впереди крикнул Атлас. Он тоже был прав — у нас не было на это времени. — Давайте же!
Фауст развернулся и продолжил путь по туннелю, но прежде чем я успела последовать за ним, туннель снова содрогнулся, когда над головой раздался мощный взрыв. Потолок между нами рухнул, обрушившись водопадом из бетона, дерева и грязи. Я закричала и услышала отчаянные крики парней. Чем больше падало бетона, тем тише становились их голоса, пока я не перестала слышать ничего, кроме звука осыпающейся земли.
Повернувшись назад, я побежала прочь от падающего потолка, петляя по углам, хотя понятия не имела, куда иду. Это был только вопрос времени, когда какое бы здание ни находилось наверху, рухнет на нас. Я просто надеялась, что ребята не будут тратить свое время, пытаясь добраться до меня. Я надеялась, что у них хватит ума убраться вовремя. Я решила, что попытка вернуться к ним не сработает, и почувствовала дуновение воздуха из тоннеля. Я почувствовала в воздухе запах сосны и последовала за ним — первый, который я почувствовала с тех пор, как меня увели с моста.
Должно быть, я оказалась в ловушке с правой стороны завала, потому что сквозь дым и обломки я едва могла различить мягкий белый свет того, что, как я предположила, было либо уличным фонарем, либо луной, поэтому я последовала за ним. От кашля и вдыхания пыли у меня горели легкие, а из глаз текли алые слезы, когда мне казалось, что я моргаю, натыкаясь на наждачную бумагу.
Когда я переступала через упавший бетон, над головой раздался еще один грохот, и я ударилась о стену тоннеля, врезавшись в лопнувшую трубу, которая разорвала кожу на моей руке. Я закричала от внезапной жгучей боли, но продолжала идти. Я заживала быстрее, чем обычно, благодаря недавнему перееданию кровью, но все равно было чертовски больно.
После того, как я отодвинула в сторону шлакоблоки и перепрыгнула через поваленные стены и двери, этот луч света стал более четким. Там была груда щебня, ведущая вверх по крутому склону, а на вершине была дыра размером с собачью конуру. Через нее я могла видеть ночное небо и несколько деревьев. Мое сердце воспарило, но горечь поселилась у меня внутри, когда я задалась вопросом, должна ли я вернуться к парням. Они все еще были бы в ловушке там, внизу, если бы не было другого выхода с другой стороны.