Мы подъезжаем к «Особняку капитана Лорда», и Оливия, зевая, выскальзывает из машины.
— Оставь сумки, — говорю ей, выходя из машины, когда она тянется к задней ручке. — Я принесу их утром.
Наши пальцы сплетаются вместе, когда она встречает меня с моей стороны машины. Я веду ее вверх по лестнице через двойные двери особняка. Она восхищается планировкой и всеми украшениями, но ее глаза не задерживаются на них. Я слишком устал, чтобы по-настоящему переживать о том, был ли я где-то милым или подозрительным. Она практически подпрыгивает рядом со мной, когда я провожаю ее в нашу комнату. Внутри я смотрю на кровать, страстно желая лечь и дать глазам отдохнуть.
— Ты можешь приготовить ванну? — Оливия улыбается. — Я думаю, нам нужно немного успокоиться перед сном.
— Для тебя все, что угодно, милая жена. — Моя грудь сжимается при этих словах, а Оливия лучезарно улыбается мне.
Я снимаю пиджак, расстегиваю жилет и расслабляю галстук, бросаю их на кровать, не обращая внимания на то, что они мнутся. Я прохожу через большую спальню в открытую элегантную ванную комнату. Я едва восхищаюсь каменной кладкой, когда заполняю ванну, горячую, наполненную пеной, как и любит Оливия. Как только я подумал о ней, О сразу входит с бутылкой вина и двумя бокалами в руке. Она оборачивается и смотрит на меня через плечо. Я поднимаюсь и расстегиваю молнию на ее платье, проводя вниз по спине и попе.
— А теперь ты хочешь выпить? — спрашиваю я, прижимаясь губами к ее шее и нежно целуя. Под моими губами по ее коже пробегают легкие мурашки. Я отстраняюсь, и она озорно улыбается мне.
— Конечно.
— Ты же знаешь, каким я становлюсь... — Последнее, что я хочу сделать, — это грубо трахнуть ее в нашу первую брачную ночь. Разве она не должна быть страстной и любящей?
Я расстегиваю ее лифчик и отбрасываю в сторону.
— Я слышала, каким ты становишься, но еще не видела этого.
Ее слова заставляют ожить мой член в штанах, и я смотрю на ее пухлые красные губы, когда следующие два слова слетают с ее губ: «Покажи мне».
— Ты не хочешь, чтобы я был добрым и любящим? — спрашиваю я, обхватывая пальцами ее белое кружевное белье и спуская его вниз по бедрам. Когда они достигают определенной точки, то падают без моей помощи, и она переступает через них. Теперь она полностью обнажена, и я наблюдаю… нет, я восхищаюсь ею, когда она опускает одну ногу за другой в ванну и опускается вниз. Я смотрю на молочную кожу ее бедер, которые теперь слегка порозовели, погруженные в горячую воду. Воды едва ли достаточно, чтобы покрыть ее ноги, и мне нравится картина передо мной, когда озорные пузырьки покрывают одну половину ее соска.
— Ну... — Она улыбается, наливая вино в бокал. — Ты все еще можешь любить меня, взяв за волосы.
Святое. Дерьмо. Она хочет, чтобы это было грубо, жестко и быстро. О хочет, чтобы я полностью доминировал над ней, беря ее на каждой поверхности в этой комнате. Детка хочет — детка получает.
Она ставит полный бокал на край ванны и смотрит на меня снизу вверх.
— Ты собираешься присоединиться ко мне или продолжишь трахать меня глазами вместо того, чтобы трахать по-настоящему?
Я расстегиваю ремень почти агрессивно, не веря словам, которые слетают с ее губ. Сбрасываю одежду и опускаюсь в ванну. Она протягивает мне бокал вина, и я в три больших глотка опрокидываю его. Я, блять, ненавижу вино. Роняю стакан через край на коврик для ванной, а потом бросаюсь вперед, хватаю Оливию за ноги и притягиваю к себе. Мне не нужен алкоголь, чтобы дать ей то, что она хочет. Оливия вырывается из моих объятий и говорит мне:
— Тс-с… У нас есть на это вся ночь. — Она дьявольски улыбается, разворачивается и ползет ко мне. — Сначала я хочу кое-что сделать для тебя.
Она проводит языком по нижней губе, наклоняется и целует меня в шею, а после в грудь. Ее ладонь прижимается к моей груди, и мое сердце быстро бьется под ее рукой, когда она слегка отталкивает меня назад. Я смотрю на нее, поражаясь тому, как мое тело без колебаний делает то, что она ему говорит. И именно в этот момент я понимаю, что Оливия не моя... Это я ее.