«Большой Луи, вот тебе косточка. Считай, что это твоя зубная нить». Он начал бросать сухой корм, игра, в которую они играли каждый вечер. Кошки размахивали лапами, чтобы схватить лакомства в воздухе, как фрисби с сухим кормом. Он бросал сухой корм всё дальше и дальше и смотрел, как Лула мчится по деревянному полу, скользит и отбивает лакомства, а затем съедает их с лап. Маки любил подпрыгивать в воздух, чтобы поймать его. «Почему эта женщина не хочет со мной разговаривать, ребята? Я закон. Она должна мне доверять. Ну, теперь я знаю почему, не так ли? Она до смерти напугана. Хотел бы я знать, в чём её проблема». Он вздохнул, бросил ещё лакомств, слушая, как Луи грызёт и перемалывает его кость. Он бросил последнее лакомство Луле высоко, в шести футах от того места, где она сидела, и она подлетела, чтобы схватить его в воздухе. «Хватит, ребята».
сказал он, отряхнул руки о джинсы и встал.
«Знаешь что? Я найду Осень, несмотря ни на что».
Он услышал что-то, лёгкое шарканье, которое не было просто ночным шумом. Итан не пошевелился, затем медленно вытащил свою «Беретту» и обвёл её вокруг себя, навострив глаза и уши.
Ничего.
Он спросил мягким и спокойным голосом: «Здесь кто-нибудь есть?»
Какое-то мгновение ничего не происходило, а затем тихое: «Это всего лишь я. Я наблюдала за тобой и кошками. Они чудесные и такие быстрые. Можно мне с ними поиграть?»
Он резко обернулся и увидел Отем Бэкман, стоящую в дверях. Её длинные каштановые волосы выбились из хвоста, джинсы и футболка были мятыми. На её маленьких ножках красовались оранжевые кроссовки. Лет через двадцать, подумал он, она будет похожа на свою маму.
«С тобой все в порядке?»
Она кивнула.
«Как долго вы здесь?»
Она посмотрела на него, ее большие голубые глаза не мигали.
Она тоже его боялась? «Если ты не будешь со мной разговаривать, как я что-нибудь узнаю?»
Она посмотрела на свои кроссовки, нахмурилась. Он увидел, что один из шнурков развязался. Но она не двинулась с места. Она сказала: «Ты шериф».
«Да, я здесь, и мы с ещё пятьюдесятью людьми искали тебя много часов. Я очень за тебя боялся. Тебя кто-то пытался похитить, и тебе удалось сбежать?»
Она медленно покачала головой. Она по-прежнему не смотрела на него. Как и её мать. Но, по крайней мере, дочь доверяла ему настолько, что приходила к нему домой и пряталась.
От кого? От чего?
Итан медленно подошёл к девочке, чувствуя, что Большой Луи, Маки и Лула стоят позади, наблюдая за ними. Они знали, что она здесь, но всё же не прятались, как обычно, от незнакомцев, включая Большого Луи, все трое под кроватью, подёргивая тремя хвостами, так и не укрывшись полностью. Он опустился перед ней на колени, стараясь не напугать её.
«Зачем ты вообще сюда пришла, Осень?»
«Поскольку дяди Толли здесь нет, я решил прийти сюда, чтобы ты мог меня защитить».
Но если бы кто-то вошел внутрь, пока я искал тебя, я бы здесь не был
Чтобы защитить тебя. Нет, нет, оставь это себе. просто. «От кого бы я тебя защищал?»
Это было уже слишком; он сразу это понял. Она отпрянула, обхватила себя руками. Казалось, она вот-вот сложится в комочек. Лула мяукнула.
Девочка подняла голову. Маки мяукнул, Большой Луи залаял, и все трое выстроились за ним в ряд.
«Они милые», — сказала она.
«Они шалуны», – сказал Итан, но с улыбкой и смехом, и с удовольствием увидел, как её руки снова опустились по швам. «Лула – трёхцветная. Видишь все эти чёрно-золотые пятна на белом? Она такая независимая, что мне приходится записываться к ней на приём, прежде чем она со мной соизволит. Что касается Маки, то это большой рыже-белый полосатый кот, такой большой, что, казалось бы, он может сам принести себе ужин, но он ещё и слабак, живёт, чтобы есть и спать, и чтобы я чесал ему уши и говорил, какой он красивый. Что касается Большого Луи, то это чёрный лабрадор, крепкий и такой милый, что его хочется обнять. Он ладит с кошками – какой сюрприз, но это правда».
Она спросила: «Лула? Макки?» Итан смотрел, как они перестали красться, и бросился к ней. Независимая Лула, к его удивлению, начала тереться о ноги Отем. Что касается Макки, то он не чувствовал никакого стыда. Он вытянулся во всю длину, положив лапы ей на грудь. Она рассмеялась и подняла его, но пошатнулась, прежде чем Итан успел её удержать.
Он сказал: «Почему бы тебе не называть меня Итаном?»
Она покачала головой. «Мама велела мне держаться от тебя подальше. Далеко».
Ну, это не было большим сюрпризом. «Она сказала тебе, почему?»
Маленькая девочка прошептала: «Она сказала, что вы нам ни за что не поверите».
«Но вы все равно пришли сюда».
«Да», — прошептала она, и он увидел маленькую белую руку, протянутую к Большому Луи. «Он больше меня».