Дверь бесшумно открылась.
«Войдите, шериф, миссис Бэкман».
В последний момент Кьелл попытался схватить Отем, но она отскочила в сторону.
Она побежала за Итаном.
Кьелл стоял там, явно не зная, что делать.
Затем он крикнул через плечо: «Хранитель, мне нужна твоя помощь».
Блаженный вошёл в комнату следом за ним. Он выглядел измождённым, глаза его были красными от слёз.
«Загони их в угол, Хранитель».
«Нет!» Отэм отпрянула и повернулась к Блаженной, протянув руки, пытаясь прикрыть и мать, и Итана.
«Нет, нет, Благословенный, не смей ставить их в тупик!»
Блаженный схватил ее и поднял на руки.
«Тихо, Осень. Ты будешь молчать».
Осень вцепилась зубами в руку Блесседа.
Кьелл сказал, когда Блессед застонал: «Отдай ее матери, пока она не отгрызла тебе руку».
Блаженная опустила бьющуюся в ладоши Осень на пол. Она подбежала к матери, обняла Джоанну за талию и прижалась лицом к её животу. Она плакала громкими, глубокими рыданиями, которые звучали… фальшиво.
Кьелл скрестил руки на груди и просто смотрел на каждого из них по очереди, но его внимание, его истинный интерес были сосредоточены на Отем. Блаженный прижал пальцы к руке, которую она укусила. На пальцах была кровь. Он смотрел на них, глаза его были полны гнева. Он задыхался. «Хватит. Пора».
Осень закричала: «Нет!» Она бросилась на Блесседа, ударив его кулаками в живот. Блессед схватил её за запястья и уставился на неё сверху вниз, и тут произошло нечто очень странное.
Блаженный не разговаривал и, казалось, не мог двигаться.
Внезапно его глаза закатились, и он рухнул на пол.
Кьелл в мгновение ока оказался рядом с Блесседом. Он упал на колени и встряхнул его. «Хранитель! Проснись!» Он потянулся к Отэму. «Что ты с ним сделал? Что?»
Кьелл слишком поздно осознал опасность. Он вскочил на ноги, поднял пистолет, но Итан уже настиг его. Он выбил пистолет из его руки.
Итан задавался вопросом, обучен ли Кьелл драться, и тот учился. Но Итан изучил карате и участвовал в самых грязных уличных боях на планете – на Филиппинах. Он позволил себя избить, прежде чем понял, что жестокость – единственный способ выжить. Он обрушился на Кьелла со всей своей яростью, со всей своей яростью. Джоанна прижала Отем к себе, закрыв глаза рукой, чтобы не видеть насилия, но она знала, что Отем слышит удары кулаков о плоть, хрипы, короткие паузы, которые были ещё хуже, и знала, в какой момент Итан сломал Кьеллу нос и очки. Кровь хлынула, стекая по белой стене позади него.
Она смотрела, как Кьелл, с залитым кровью лицом, ударил Итана ногой в почку, как тот отшатнулся назад и упал, а затем снова встал на ноги. Он яростно набросился на Кьелла: кулаком в челюсть, ногой в живот, а другим кулаком – в сломанный нос. Кьелл, до этого момента молчавший, упал навзничь и застонал.
Сердце Джоанны чуть не остановилось, когда Кьелл прыгнул на Итана и повалил его на белый пол. Они катались по земле, кряхтя и ударяя друг друга по голове, пытаясь найти опору.
И всё кончилось. Итан, лежавший сверху, откинулся назад и ударил основанием ладони по сломанному носу Кьелла, разбрызгивая капли крови. Кьелл не издал ни звука. Его глаза закатились, и он обмяк. Итан потряс его рукой, потёр окровавленные костяшки пальцев.
У Джоанны пересохло во рту, и она не могла найти в себе силы заговорить. Наконец она прошептала: «Он мёртв?»
«Да». Итан медленно поднялся на ноги и посмотрел на молодого человека сверху вниз. Что обещал ему Колдикот Уистлер, если Кьелл его подчинится? Огромное богатство?
Сила? Убил ли Кьелл людей, которых, как видела Отем, хоронили Бэкманы?
Теперь ему уже ничто не было важно.
Он был мёртв. Итан подобрал пистолет Кьелла и заткнул его за пояс.
Блаженный застонал и сел. Он обхватил голову руками и начал раскачиваться взад-вперёд. Он посмотрел на Итана, затем на Джоанну, пристально посмотрел, но на Отэм не смотрел. Он схватился за лоб и прошептал:
«Этого не может быть, не может», — и он снова упал на бок и заплакал.
Итан сказал: «Осень, что ты сделала, чтобы
Благословенный?"
Осень была смертельно бледна. Итан опустился на колени и прижал её к себе. «Прости, дорогая. Я знаю, тебе плохо, но мне нужно, чтобы ты сейчас уделила мне внимание, хорошо? Это очень важно. Расскажи мне, что ты сделала с Блаженной».
«Я ничего не сделал, Итан, я только...»
Дверь в стене внезапно снова закрылась.
Итан знал, что у них мало времени. Он сказал:
«Мы выберемся отсюда. Вернёмся тем же путём, которым пришли».
«Итан».
Он обернулся и увидел Джоанну, уставившуюся на стену. Он услышал, как из маленького белого отверстия, расположенного всего в шести дюймах от пола, вырывается газ. Он тихо выругался. «Нам нужно выбираться отсюда».