Она пропела высоким, безумным голосом: «Я тебя поймала, поймала. Теперь только ты и я. Хочешь поговорить о смерти, агент Савич? Почему бы и нет? Мне не терпится увидеть, как ты медленно умираешь».
«Да, ты меня точно поймал», — тихо, сдержанно сказал Савич. Он держался совершенно неподвижно. «Знаешь, Лиззи, этот помощник не просто потерялся. Вокруг нас помощники. Один из них может прямо сейчас на тебя напасть.
Дело в том, что вы с Виктором закончите свой загул прямо здесь, сегодня вечером. Я думаю, может быть, для вас есть выход, но, с другой стороны, может быть, и нет.
«Каким образом? Давай, выкладывай, ублюдок». Она повернула голову и снова повернулась к нему.
«Я знаю, что Берни Бентон уже у вас в заложниках, верно?»
«Да, мы его поймали».
«Дело в том, что он всего лишь мелкая рыбёшка, не представляющая большого значения для ФБР. Его просто недостаточно. У меня есть сила, Лиззи, все это знают. Я бы сказал, что самое умное, что ты можешь сделать, — это взять меня в заложники. Я тебе нужен, Лиззи, иначе для вас с Виктором всё кончено».
Она рассмеялась, сжала обе руки вокруг пистолета и направила его ему прямо в грудь, но он увидел, что её взгляд стал более сосредоточенным, более здравомыслящим. «Ну, теперь, может быть, ты права, а может быть, и нет. Знаешь что, мы с тобой прогуляемся до Виктора, посмотрим, сочтёт ли он тебя полезным». Она посмотрела на потерявшего сознание помощника шерифа. «Ты даже рукав рубашки оторвал для этого неудачника. Скажу тебе, я глазам своим не поверила, когда увидела, как он пытается держаться молодцом,
Он шнырял, тыкал стволом в каждый чёртов куст, осматривал каждое дерево. Я быстро его пристрелил, он даже не успел обгадиться. А потом смотрите, кого я завалил – самого главного босса. Она внимательно посмотрела на него, пока он продолжал давить на плечо молодого парня.
Он услышал недоумение в её молодом голосе, когда она медленно произнесла: «Если бы я просто подстрелила животное, ты бы прибежал, правда? Я этого не понимаю.
Они постоянно убивают друг друга.
«На самом деле, Лисси, — сказал он, — животные убивают только ради еды, а не ради развлечения.
И люди не бросают других, лежащих на земле, истекающих кровью. Разве что Джефф, кажется, его звали. Твоя мать хотела, чтобы он помог тебе, но он убежал, верно?
Лисси закричала: «Этот блевотный урод! Он не мог выбраться оттуда достаточно быстро.
Я рада, что он мёртв, рада!» Внезапно безумный блеск исчез из её глаз, и она пожала плечами. Она тряхнула головой. «Видишь, Джефф мёртв, и всем всё равно». Она посмотрела на него так, будто готова была всадить ему пулю в голову.
Он сказал: «Позволь мне спросить тебя, Лисси, ты бы прибежала, если бы кто-то выстрелил в Виктора? Или ты бы убежала, спасая свою шкуру, как Джефф?»
«Конечно, я бы прибежала за Виктором, но это другое дело. Он не какой-то чужак, который хочет меня сломить, как ты и эти придурки-копы. Виктор любит меня. Он сделает для меня всё. Я его знаю. Он как вторая половинка меня. Он всё продумывает, очень осторожно, понимаешь?» Она на мгновение замолчала, и на секунду её взгляд стал странно уязвимым. «Мама говорила, что сначала нужно позаботиться о первом, иначе первый может просто умереть, и какое тогда значение имеет второй, третий или кто-то ещё? Мама всегда говорила, что Виктор слишком милый. Иногда он милый, но не всегда». Она покачала головой, словно снова сосредоточившись, и потёрла носком кроссовка о кучу листьев у себя под ногами. Её взгляд метнулся к помощнику шерифа. «А я всё думала, что этот маленький засранец делает здесь, в лесу. Ты же знал, что мы близко, и вызвал полицию, верно?»
Ногу пронзила жгучая боль, и он чуть не застонал. Ему никогда раньше не стреляли в ногу. Словно в плоть вонзился обжигающий нож, глубоко и скручивающе, этот благословенный, цепенеющий холод давно исчез, и он ничего не мог с этим поделать.
Савич сказал: «Ты меня поймала, Лиззи. Ты готова узнать, что Виктор думает о
Я твой заложник? Знаешь, тот другой агент ничего не стоит, можешь его даже отпустить, ничего страшного. Он же с Виктором, да?
«А, конечно, он с Виктором. А я решил провести разведку. Я пристально смотрел на заднюю дверь этого унылого дома, молясь, чтобы кто-нибудь из вас вышел, но никто не вышел».
Она снова рассердилась и нахмурилась, не отрывая пистолета от его груди. «Думаешь, выпутаешься, большой мальчик? Может, ты и не стрелял в ту, что убила мою маму, а бросил пистолет этому проклятому охраннику, и он её застрелил. Он выстрелил ей в шею! Я видела, как брызнула кровь. Я видела, как она умерла!» Её рука снова задрожала, и Савич ждал, готовый к бою. «Я тоже его убью. Интересно, есть ли хоть кто-нибудь, кто позаботится о моём красавчике Берни, когда он умрёт?»