«Да, есть. У него жена и двое маленьких детей».
«Ну, ба-бах, сегодня папочка не прочтёт детям сказку на ночь. Он один из вас, хочет меня сломить. Он враг. Его жена не будет долго грустить. Мама сказала мне, что после того, как папы не стало, она отлично повеселилась».
Она потёрла ладонью грудь. «Знаешь, я сейчас не могу танцевать из-за тебя. У меня нет швов, мне наложили скобы. Я не знаю, как их снять. Виктору не нравится на них смотреть». Она посмотрела на него, затем пожала плечами. «Ладно, мистер Большая Шишка, вы заслужили десять минут.
Посмотрим, что скажет Виктор о том, что ты наш заложник. Убери руки с плеча этого помощника и вставай.
Савич медленно убрал руку с груди депутата. У него было достаточно времени, и кровотечение остановилось.
У него был шанс.
67
САВИЧ краем глаза взглянул на свой «СИГ», затем внимательно посмотрел на неё, прикидывая, стоит ли выхватить пистолет, поднять его и выстрелить. Он прикинул свои шансы и понял, что шансов нет. Он не мог доверять своей ноге.
Он сказал: «Давай я немного надавлю на ногу, хорошо? Ты же не хочешь, чтобы я истек кровью?
Как я могу проводить вас и Виктора в безопасное место?
Она прикусила нижнюю губу. «Ладно, воспользуйся ремнём, этого будет достаточно».
Савич снял ремень и туго затянул его вокруг ноги. Он знал, что ему повезло: пуля вошла и вышла, разорвав плоть и мышцы, но не так уж глубоко.
Если бы пуля застряла в нём, у него были бы серьёзные проблемы. Он попытался опереться на ногу, и она выдержала. Боль была невыносимой, пульсирующей. Но это не имело значения, ему приходилось двигать ногой, работать ею.
«А теперь вернёмся к Виктору. Нам нужно поговорить о тебе. Потом я попрощаюсь с беднягой Берни и двумя маленькими детьми. Потом нам нужно забрать деньги. Думаю, нам с Виктором стоит отправиться на запад, может быть, в Монтану. Что думаешь?»
«У вас с Виктором нет с собой денег?»
«Мама спрятала большую часть денег в нашем доме в Форт-Песселе. Когда мы с Виктором пошли туда, копы были повсюду, так что мы не смогли их найти». Он вспомнил, как дрожала её рука. «Неважно. После того, как я разберусь с тобой, мы вернёмся и заберём их. Это не будет проблемой — все эти хулиганы ринутся сюда искать нас. Тогда всё будет готово. Ты знаешь, сколько времени занимает поездка в Монтану?»
«Три, четыре дня».
Она кивнула. «Именно об этом я и думала. Я не хочу ехать быстро, просто посмотреть все туристические достопримечательности.
А теперь отойдите назад».
Он так и сделал, и нога выдержала. Он навалился на неё всем весом, подвигал, напряг мышцы.
«Отступите на шесть футов».
Он отступил. Движение было хорошим.
Он смотрел, как Лиззи подбирает его SIG и засовывает его за широкий пояс с большой бирюзовой пряжкой. Она помахала ему пистолетом. Он шёл медленно, осторожно, Лиззи шла в шести футах позади, не рискуя дотянуться до неё.
Он молился, чтобы они ни с кем не столкнулись. Он не хотел никого видеть.
умереть.
Он знал, что Шерлок что-то задумал.
Его не было слишком долго.
«Ты идёшь слишком медленно. Пошевеливайся!» Он захромал быстрее между густыми деревьями.
«Знаешь, у Берни отличное тело, и он старый, лет тридцати, не меньше. Я думаю, ты ещё лучше. Я видела, как ты давишь на плечо помощника шерифа, и мне очень нравятся твои мускулы. Ты выглядишь злее Берни, как парень, который проломил кому-то голову. Мне нравятся злые и горячие. Когда мне было тринадцать, был один байкер, ему было двадцать, и он был злее аллигатора, очень плохой, и такой горячий, что все девчонки хотели его». Она остановилась, нахмурилась от воспоминаний, покачала головой. «Я переспала с ним один раз, но потом он ушел. Виктору было восемнадцать, и вместо него я добилась его, лишила его девственности, пока думала о своем байкере.
«Когда я вас всех устрою и привяжу, тогда и посмотрим. Эй, ты женат? У тебя есть жена, которая будет скучать по тебе, может, минут пять? У тебя есть маленькие дети?»
«Нет, я не женат».
«Эта рыжая девчонка, она твоя партнёрша? Ты её трахаешь?»
"Почему?"
«Хочу с ней поговорить, пока я ей голову не снесла. Мне очень нравится, как она перекрасилась. Думаю, мне тоже стоит перекраситься в рыжий цвет и завить локоны, как у неё». Она взбила волосы. «Думаешь, она мне подскажет, как добиться того же, что и у неё?»
«Наверное, нет, если она понимает, что ты собираешься её убить. В смысле, зачем ей это?» Лиззи Смайли была сумасшедшей, а ей было шестнадцать. Он сильно хромал и даже умудрился изобразить широкую гримасу боли, что было не так уж и сложно.