Он был высоким, длинноногим, с лыжной маской, надвинутой на голову и лицо.
Благословенный?
Итан услышал, как он тихо, пугающе медленно, завораживающе произнес: «Я знаю, ты там, Джоанна. Я слышал, как шериф сказал тебе, что делать. Ты больше не сможешь уйти. Я знаю, что дверь спальни заперта. Я знаю, что шериф слышал, как разбилось окно. Когда он ворвётся в дверь, я снесу ему голову. Слышишь? Я не шучу. Хочешь увидеть, как он умрёт? Выпусти Отем. Я не хочу рисковать и стрелять в неё. Выпусти её сейчас же, Джоанна».
Итан поднял свою «Беретту» и сказал: «Брось пистолет, Блаженный. Я не буду повторять тебе дважды».
Мужчина резко обернулся, его рука резко поднялась. Из спальни раздался выстрел, прежде чем Итан успел выстрелить из «Беретты». Мужчина с криком отшатнулся назад и упал с шезлонга, хватаясь за руку.
«Тебе не полагалось иметь пистолет! Ты не обязан был умирать, но теперь ты здесь. Я убью тебя за то, что ты в меня стреляла, сука, убью тебя, слышишь?» Он покатился и оторвался от земли, когда Итан и Джоанна снова выстрелили, обе пули прошли мимо. Он резко обернулся, увидел, что Итан мчится на него, и яростно выстрелил в его сторону. Итан упал на бок и откатился за дуб, выпустив с полдюжины пуль. Мужчина ответил, но выстрелил всего три раза.
Жаль, что Джоанна не задела его руку с пистолетом. Потом он услышал повторяющиеся щелчки. Значит, у него был револьвер, а не пистолет, и патроны кончились. Блессед издал странный, пронзительный вопль и, пригнувшись, побежал к лесу.
Итан выстрелил в него ещё пару раз, вскочил на ноги и побежал за ним. «Не стреляй в меня, чёрт возьми!» — крикнул он Джоанне, которая вылезала из окна с пистолетом Окса в руке. Она проигнорировала его, расстреляла всю обойму, но не попала в Блесседа. Он услышал, как она сказала, скорее себе, чем кому-либо ещё: «Я попала ему только в руку, чёрт возьми. Я промахнулась, но на этот раз хорошо».
Она крикнула ему вслед: «Хватайте его, шериф, хватайте его!»
Итан побежал в лес, остановился и прислушался, призвав на помощь всю свою выучку и опыт. Он ничего не услышал, даже хруста сломанной ветки.
Мужчина тоже был достаточно сообразителен, чтобы остановиться. Значит, он не дурак и знал лес. Итан услышал, как Джоанна кричит во весь голос: «Шериф, не подходите к нему слишком близко!»
Не смотри ему в глаза!»
Как раз то, что ему было нужно. «Назад!» – крикнул он и снова затих. Итан знал эти леса не хуже любого жителя Тайтусвилля, любого рейнджера, знал их определённо лучше, чем этот маньяк. Теперь он услышал Блаженного, услышал, как тот бежит, ломая ветки, спотыкаясь, услышал его тяжёлое дыхание и улыбнулся. Он побежал прямо налево, зная, куда бежать, чтобы бежать как можно быстрее и бесшумнее. Он был почти у дороги. И тут он услышал сирены, воющие в безмолвной ночи.
Блаженный тоже должен был их услышать, должен был знать, что они перекроют дорогу.
Итан улыбнулся. Понял. Он выскочил из-за деревьев, не долетев до асфальта, как раз когда мимо промчались три патрульные машины. Он выстрелил из «Беретты» в воздух. Все три машины с визгом остановились. Марко Хейз выскочил из-за руля, выхватив пистолет.
«Шериф? Что происходит?»
«Мужчина один, высокий, худощавый, в лыжной маске. Пистолет у него разряжен, но может быть другой. Он близко, в лесу. Его машина должна быть где-то рядом. Вы видели машину у дороги, когда проезжали мимо?»
Никто из них не видел машины, но было темно, и они были в предвкушении, стремясь добраться до его дома. Машина могла быть хорошо спрятана.
Итан приложил палец к губам и прислушался. Он больше не слышал, чтобы Блаженный двигался. Неужели он снова замер и ждёт? Пришёл ли он сюда из Тайтусвилля?
Нет, это было бессмыслицей. У него должна была быть машина или, может быть, мотоцикл.
Но куда он делся?
И тут Итан понял. Адреналин хлынул в него, отчего он чуть не взлетел в воздух. Он крикнул своим помощникам: «Всем к моему дому! Он вернулся!»
Торопиться!"
Не сказав больше ни слова, Итан бросился бежать в лес, даже не пытаясь заглушить звук. Когда он приблизился к опушке леса за своим участком, он услышал выстрел в шести метрах от дома. У мужчины был ещё один пистолет, иначе он бы не вернулся. Или, может быть, Джоанна…
Он выстрелил. Всего один выстрел, и это напугало его больше, чем перестрелка.
Он видел, как машины съезжались на подъездную дорожку к его дому, слышал мужские крики, наполнявшие ночь. Блаженного он не видел.
"Джоанна!"
Она не ответила. Подойдя к разбитому окну спальни, он понял, что боится заглянуть внутрь, боясь увидеть, что Отем исчезла, а её мать истекает кровью на полу. А Окс?