«Будь внимательнее, Виктор. Мама говорила, что нужно стрелять им между глаз, сразу же вырубать им свет. Тогда никто не будет околачиваться поблизости, выживать и рассказывать о тебе истории, прежде чем укатить на лодке в ад. Так что перестань хныкать и выруби ей к чертям свет!»
«Да, да, хорошо». Виктор наклонился ближе и подмигнул помощнику шерифа, когда она прошептала: «Нет, пожалуйста, не убивайте…»
Он выстрелил. Кусок бетона взлетел в воздух в каких-нибудь шести дюймах от её лица.
Она пристально посмотрела на него.
Он снова подмигнул ей.
Гейл услышала безумные крики, доносящиеся из машины, а затем крик: «Сделай зарубку на этом
ремень для мальчика!»
22
Виктор заехал на своей «Имапале» на заправку «Эймси» на Хай-стрит в черте города Форт-Пессел. Он никогда раньше ею не пользовался, потому что тётя Дженнифер ненавидела этого Чокнутого Старого Эймси, как она его называла. Какой-то город, подумал он, просто тупой городишко-неудачник, в котором нет ничего особенного, кроме давней дурацкой битвы времён Гражданской войны, прошедшей по территории мэрии – уродливой серой каменной кучи, построенной ещё в тридцатые годы.
Он ненавидел это место все полтора года, что ему пришлось ютиться у своей сумасшедшей тёти Дженнифер. Он ненавидел вдыхать воздух, вечно пропахший застарелым сигаретным дымом. Но это было лучше, чем ехать в Джордан с родителями и встречаться с роднёй отца, которые, вероятно, были такими же сумасшедшими и злобными, как он сам, и которых, возможно, подстрелили бы просто за то, что они там жили. Там нельзя было даже пить и курить, а за продажу наркотиков могли отрубить руки или нос, а то и голову.
Там был старый хрыч, жующий солому, сидя на откинутом стуле у стены маленького грязного рынка, на котором мигала зеленая неоновая вывеска, на которой светилась только буква R. Это был Чокнутый Старый Эймси.
«Эй, — крикнул Виктор, выходя из машины. — Мне нужен новый задний фонарь. Можешь помочь?»
«Нет», — ответил старый болван, даже не пошевелившись. «Мы закрыты.
Приходите завтра. Сегодня же понедельник, да? Понедельник — всегда напряжённый день, но мои мальчики, возможно, найдут для вас время.
Виктор выругался, сел обратно в машину и ударил кулаком по рулю.
Лисси сказала: «Я думаю, эта женщина-полицейский могла записать наш номер. Она же сидела в полицейской машине, ей больше нечего было делать, верно? И ты сказал, что она разговаривала по мобильному — неизвестно, насколько близко к нам подошли копы, Виктор».
Он глубоко вздохнул и кивнул. Он ненавидел, когда она говорила ему, что делать. Это заставляло его чувствовать себя маленьким и беспомощным. Он взглянул на неё, увидел, что её взгляд расфокусирован, и понял, что ей снова больно. Это он ненавидел гораздо сильнее.
Он только кивнул ей.
Тридцать минут спустя они уже ехали на маленькой синей Королле, старой Импале.
теперь он спрятан за боулингом рядом с переполненным мусорным контейнером, от которого в жарком ночном воздухе исходил запах мусора.
Уже стемнело; те немногие заведения в центре Форт-Пессела, что открылись в воскресенье, теперь были наглухо закрыты. Виктор свернул в переулок за аптекой «Кугар» на улице Вязов. Он взял у неё пузырёк с таблетками и тихо вышел из «Короллы». «Не двигайся», — прошептал он Лисси. «Не заходи за мной, слышишь?»
Он взломал заднюю дверь и осторожно её приоткрыл. Сигнализация не сработала, как Виктор и знал. Старая миссис.
У Kougar так и не отремонтировали сигнализацию после того, как она перегорела во время сильного шторма в 2006 году, и все об этом знали.
Виктор держал свой 22-й калибр в одной руке, а пузырёк с таблетками – в другой. У него был только большой фонарик, которым он ненавидел пользоваться – слишком большой риск. Он зашёл за аптекарский прилавок, включил фонарик ровно на столько времени, чтобы найти обезболивающие, и снова выключил.
Слава богу, что все было промаркировано, иначе он бы никогда не нашел для нее нужные таблетки.
Он не нашёл тех же таблеток, что были в пузырьке Лисси, но нашёл викодин, и это было прекрасно. Он наполнил её пузырь, а затем, обшарив карманы, аккуратно поставил почти пустой аптечный пузырёк обратно на полку. Никто до утра не узнает, что здесь кто-то был.
Его сердце почти остановилось, когда перед ним вспыхнул свет и раздался хриплый голос старухи:
«Эй! Кто ты? Что тебе нужно?»
Виктор выстрелил на её голос, не целясь. Он услышал её крик, врезался во что-то, услышал, как полетели ящики. Он выстрелил снова. Оставалось либо включить свет и прикончить старуху, либо убраться отсюда. Кто-нибудь наверняка услышал бы выстрелы и позвонил в 911. Старушка Кугар наверняка вызовет полицию, но она его не видела, по крайней мере, он так думал. Он был слишком напуган, чтобы думать, настолько боялся, что его вот-вот стошнит. Он выскочил со всех ног через заднюю дверь. Запрыгнул в машину, резко завёл её и выехал из переулка.