Он сказал: «Послушайте, вы должны сохранять оптимизм. Я найду её. Я знаю, вы много думали об этом сегодня». Он помолчал, обдумывая свои слова. «Что ещё вы можете рассказать мне, миссис Бэкман, что помогло бы нам найти вашу дочь?»
«Ничего, шериф, ничего. Я рассказал вам всё, что знаю».
Его полицейские антенны вспыхнули красным от этой хриплой лжи, но он был хорошо обучен и сохранял спокойствие в голосе. «Понятно. Тогда, пожалуй, сначала нам придётся просто поболтать. Поговорите со мной, миссис Бэкман».
Она вскинула голову. «Как ты думаешь, чего я тебе не рассказала об Отем?»
Он придвинул большое кресло с подголовником к кровати и сел. Он терпеливо сказал: «Ты же говорил, что Отем больна, что ей нужно принимать по одной таблетке в день в течение недели. Осталось сегодня и завтра. Что будет, если она не получит всю дозу?»
«Я полагаю, что инфекция в ухе не будет полностью вылечена, но если говорить о симптомах, то у нее, возможно, снова будут головные боли, боли в ушах и высокая температура».
Она пожала плечами. «Даже не знаю. Раньше это никогда не было проблемой».
Она взглянула на него, на мгновение встретилась с ним взглядом. Он увидел отчаяние и что-то ещё, что-то глубоко зарытое, что-то, что напугало её до смерти.
«Мне говорили, что ты всегда с Отем. Подумай. Ты не видел никого, кто бы проявлял к ней слишком большой интерес?»
"Нет."
«Все говорят, что она очень общительная, дружелюбная и очень милая».
«Да, это правда», — сказала она и начала сжимать руки.
Итан встал со стула и опустился перед ней на колени. «Посмотри на меня».
Она медленно подняла голову, и он посмотрел в её глаза, синие, как небо в разгар лета. «Я думаю об одной очень важной вещи, о которой ты забыл мне рассказать».
Она стала женой Лота, не пошевелила ни единым мускулом, не моргнула.
«Похоже, все, кроме меня, знают тебя и Отем. Почему ты намекнул мне, что впервые в Тайтусвилле?»
У неё хватило наглости пожать плечами. Ему захотелось поднять её и встряхнуть. «Я тебе не сказала, потому что это бы не помогло. К тому же, это не твоё дело».
Чтобы не схватить ее, он вскочил на ноги и отступил на шаг назад.
«Не моё дело? Ты что, с ума сошла? Подумай, женщина. Кто-то забрал твоего ребёнка, а ты говоришь мне, что неважно, что люди здесь, в Тайтусвилле, её знают? Что они могут подойти к ней и сказать: «Я помню тебя, ты же Отем, да? Давно не виделись. Эй, ты же уже не большая?» А тебе это не приходило в голову?»
«Нет. Этого не произошло».
Ему хотелось её задушить. «Зачем ты со мной играешь? На кону жизнь твоей дочери».
Она вскочила на ноги и направила кулак ему в челюсть.
Он схватил её за запястье. «Неразумно нарушать закон, мэм. Мы это не одобряем. Настоятельно рекомендую вам рассказать мне правду прямо сейчас. Ради вашей дочери.
Я хочу найти её, миссис Бэкман. Я хочу найти её живой.
Она отпрянула от него, скрестила руки на груди и потёрла ладони вверх-вниз, словно замерзла. Вероятно, так и было, изнутри наружу.
«Поговорите со мной, миссис Бэкман».
5
Она открыла рот, затем медленно покачала головой. Она по-прежнему не хотела смотреть ему прямо в лицо.
Он понял, что она боится не только за ребёнка – было ещё кое-что. Хуже того, страх парализовал её. Он знал по собственному опыту, что она ничего ему не расскажет, вероятно, не сможет собраться с мыслями и обдумать варианты, по крайней мере, не сегодня.
Итан вытащил визитку из кармана рубашки, написал на обороте номер своего мобильного телефона,
и протянул ей. Она не хотела брать, но он был терпелив, просто стоял с карточкой в руке. Она взяла её. Он сказал: «Знаешь, как бы невероятно тебе это ни казалось сейчас, ты можешь мне доверять», — и, не сказав ни слова, повернулся и вышел из её комнаты. Закрывая за собой дверь, он услышал её глубокое, хриплое дыхание.
Он на мгновение замер в коридоре, молясь, чтобы она выбежала из комнаты и поймала его, но этого не произошло.
Он слегка помахал рукой дюжине людей, все еще находившихся в приемной, и кивнул миссис Дейли, которая стояла рядом с теперь уже пустой тарелкой с печеньем.
Он был дома через семь минут. Когда он вошёл в парадную дверь, Лула и Маки бросились к нему, мяукая во весь голос, а Лула пыталась забраться ему на ногу.
Он опустился на колени и позволил Большому Луи облизать себя вволю, а затем пошел на кухню и принес угощения для всех.