Не сегодня.
***
Я сделала несколько глубоких вдохов, когда мы припарковались напротив дома. Это было болезненно. Я взглянула на Селену, ей тоже было нелегко.
– Мне зайти и встретиться с Сандрой?
Я кивнула, хотя чувства подсказывали мне, что маме требуется время.
– Да, давай зайдём, но если она будет слишком сильно расстроена, ты сможешь уйти.
Я снова посмотрела на дом. Я видела свет, пробивающийся через шторы в гостиной. Она точно дома. Когда мы вышли из машины, я прикусила нижнюю губу. Портленд выглядел совсем другим теперь. Мы с Селеной шумно прошли по каменистой дорожке – хотя шум был не такой уж и громкий. Я выдохнула воздух из лёгких. Я должна собраться. Возможно, моя мама нуждается во мне и я должна быть сильной для неё. Я постучала в дверь, давая ей время собраться, если это необходимо. На удивление, дверь открылась быстро, и я посмотрела в улыбающееся лицо мамы. Она вытерла руки о свой розовый узорчатый передник.
– О, дорогая, ты рано вернулась. Привет , Селена. Пожалуйста, входите. – Она вошла внутрь, но мы с Селеной не двигались. Я внимательно пригляделась к ней. Она едва ли выглядела расстроенной смертью своего мужа.
– Мама?
Она убрала за ухо, выбившийся из причёски локон.
– Не стойте на пороге, входите. Я испекла пирог, вы проголодались?
Какого чёрта здесь происходит? Я поняла, что сжала руки в кулаки по бокам. Я не знала, что я испытывала – шок, злость или беспокойство.
– Я лучше пойду, – пробормотала Селена, щипая меня за руку. – Приношу соболезнования вашей потери, миссис Джеймс.
Мамина улыбка дрогнула, но она совладала с собой и, кивнув, поблагодарила. Мама втянула меня в дом, закрывая за мной дверь. Запахи, множество соблазнительных запахов окутали меня, я сделала вдох. Мама исчезла на кухне, а я осталась смотреть ей в спину.
– Я накрою на стол, – крикнула она оттуда. – Мы можем вместе поужинать.
Я заставила себя идти на кухню, но по дороге туда, мой взгляд упал на фотографии в рамках, сохранявшие любимые семейные события. Одна фотография привлекла моё внимание. Это была фотография папы, стоящего напротив тренажёрного зала с надписью «ПРОДАНО». Его лицо было таким живым, таким энергичным. Я разжала руки и потянулась к фотографии. Прежде чем прикоснуться к ней, я коснулась груди, которая невыносимо сжалась и прикусила язык, сдерживая рыдания. Я больше никогда не увижу его лица. Я никогда не обниму его, не поцелую... его действительно больше нет. Я дёрнула футболку, чтобы вытереть глаза. Я должна быть сильной ради мамы, здесь что-то определённо не так. Я вошла на кухню.
– Мама..., – я смотрела на кухонные столы, переполненные румяными пирогами и прочей выпечкой. Мама достала запечённую курицу с гарниром из хрустящих овощей из духовки. Я закрыла рот рукой. Она точно была не в себе. Она готовила без остановки – здесь все любимые папины блюда.
– Хочешь есть? – она, сияя, посмотрела на меня, но потом я увидела это. Её лицо было натянутым, она изо всех сил пыталась держаться, и я не была уверена, делала ли она это ради меня, ради себя или ради папы. Это самое грустное, что я когда-либо видела в своей жизни, и не имела понятия, как себя вести.
– Мам, – сказала я снова. Я ненавидела себя за то, что это было единственное слово, которое я могла выдавить из себя.
Она посмотрела на меня, её нижняя губа задрожала. Она покачала головой и понесла поднос к пустому обеденному столу. Должно быть, она обожгла пальцы прежде, чем донесла его до стола, уронив курицу с овощами на пол. Мама поднесла пальцы ко рту и начала дуть на них, а я бросилась к ней, чтобы помочь, но она уклонилась, снова разрывая моё сердце на части.
– Я в порядке, – она вздохнула, глотая обиду.
– Поговори со мной, – попросила я её. – Пожалуйста, скажи что-нибудь.
Она облокотилась на стол, роняя два пирога на пол. Они разлетелись на плитке, разметая пурпурную и красную начинку повсюду, наполняя комнату изысканным ароматом фруктов. Она нервно задрожала, но отказывалась замечать это.
– Должно быть, нам придётся есть яблочный пирог на ужин. Надеюсь, всё нормально.
Она достала нож из верхнего ящика стола и нарезала пирог.
– Я не хочу пирог. – Мой голос был решительным, и я не хотела расстроить её, но она вывела меня из себя.
– Ну, тогда что ты хочешь?
– Я хочу, чтобы ты поговорила со мной.
Она бросила нож в раковину, и я слегка подпрыгнула.
– Что ты хочешь, чтобы я сказала Оливия? Я пытаюсь двигаться дальше.
Отчаяние стало заполнять меня изнутри.
– Это так ты собираешься двигаться дальше? Готовя все папины любимые блюда? – Мама уставилась на раковину. – Тебе не нужно двигаться дальше прямо сейчас. Не сразу. Он умер всего несколько часов назад... всего несколько часов назад, мама. Тебе нужно погоревать, нужно почувствовать...
– Ты хочешь, чтобы я почувствовала? Ты хочешь, чтобы я сломалась? – закричала она. Мама схватила яблочный пирог и бросила его на пол. Она наступила на него, хватая поднос с тыквенной выпечкой. Она швырнула керамическое блюдо о буфет, и блюдо разлетелось на осколки. Я вздрогнула, больше не сдерживая слёз. Я наблюдала, как она крушила кухню, включая себя, и ничего не могла сделать.
Еда и стекло расплёскивались и разлетались передо мной, пока она кричала, шипела и плакала. Я никогда не видела ничего настолько душераздирающего. Мама сползла по буфету, крича так, что её лицо стало красным. Рот открыт, глаза зажмурены, слюни текли. Она подтянула ноги к груди и положила на них голову. Я прижала её к себе, и она заплакала в моё плечо. Я никогда не чувствовала себя такой беспомощной, как в это мгновение. Я не могла помочь ей. Я не могла помочь себе.
– Всё хорошо, – плакала я, гладя её по волосам. – С нами всё будет хорошо.
На самом деле я лгала. Я не имела понятия, будет ли у нас всё хорошо. Я даже не знала, что будет завтра или станет ли хоть немного легче, но я была уверена в том, что хотя наша семья и потеряла главного члена нашей семьи, мы всё ещё семья, и это не изменится. Процесс обещает быть очень долгим и болезненным, но я знаю, что мы справимся. Это то, что делают члены семьи, не так ли? Они помогают друг другу в трудную минуту.
– Мне нужно в постель, – всхлипнула мама. – Я хочу побыть одна.
Она отодвинулась от меня и, пошатываясь, встала на ноги.
– Хочешь в душ?
Она мне не ответила, и я проводила её в спальню, но не успела я войти внутрь, как она закрыла дверь прямо перед моим носом. Я облокотилась лбом о прохладное дерево. Это будет намного сложнее, чем я думала... может мне не стоило возвращаться домой.
Я спустилась в холл и пошла в свою старую комнату. Я включила свет. Здесь всё оставалось таким же, как и раньше – большая белая кровать с розовым покрывалом, белый модный стол и большая коричневая полка с книгами. Не так много, но так знакомо. Я выключила свет, мне достаточно было света, льющегося с улицы. Я достала телефон из кармана, сняла штаны, футболку и скользнула в прохладную, чистую постель. Может это и была моя комната, но здесь был стойкий запах этого дома, запах, который ассоциировался с родителями – я не знаю – мне сложно объяснить этот аромат. Аромат, присущий только этому зданию. Пахло домом. Сквозь слипающиеся глаза я разблокировала телефон и увидела, что у меня было одно новое сообщение.
ОТ: СЕТА. ВРЕМЯ: 12:36 НОЧИ.
Я скучаю...
Я позвонила ему. Я знала, что ему нужно спать, и знала, что разговаривала с ним несколько часов назад, но мне нужно было услышать его голос. Моё сердце забилось быстрее, когда я услышала его хриплый от сна голос.