– Вижу, вам понравилась рукопись Патерсона.
– Понравилась, конечно, – отвечал Саша. – Это же никому не известный труд. Я заплачу за копии, сколько бы это ни стоило!
– Да-да-да, – отвечала директор, – вот уж точно, понравилась вам рукопись…
Директор не понимала подлинной ценности этих материалов, но увидев горящий взор молодого ученого, видимо, решила, что из рукописи можно извлечь немалую выгоду, если ее придержать. Она, конечно, пожалела, что показала ее сотруднику провинциального института, а не какому-нибудь московскому коллекционеру и отдавать не собиралась. И так об этом тексте никто бы и не узнал, если бы Саша не поселился в пансионате «Искра» и не ходил бы по утрам, как на работу, в музей, спрашивая, нельзя ли сделать копию. Через неделю Сашу перестали пускать в музей, но он спокойно сидел с томом Куприна у загса на улице Братьев Бернардацци и ждал, пока директор выйдет из здания. Меньше чем за месяц крепость была взята, рукопись напечатана, и Саша, довольный и счастливый, принялся за новые дела.
Благодаря его настойчивости мы собрали почти все уцелевшие работы Николая Яковлевича Динника, Януария Михайловича Неверова, Ильи Яковлевича Чилима и многих других замечательных людей Ставрополья. За несколько лет Саша превратился в ходячую энциклопедию, ему не было еще тридцати, а он уже заканчивал докторскую диссертацию, и Иван Михайлович весьма положительно отзывался о его работе. Саша пользовался безусловным авторитетом среди преподавателей и студентов института. На его лекции иногда приходили с других факультетов, девушки мечтали о нем. И хотя Саша был совсем не красив, когда он начинал говорить, его внешний облик будто изменялся под действием убедительных, горячих слов. Постепенно я вынужден был признать, что Саша выше и умнее меня, сильнее духом, пусть эти волевые качества никак и не проявлялись в прошлом. Хотя нет, был один случай еще в школе, который я часто вспоминал, когда видел, как Саша работает.
В десятом и одиннадцатом классах у школьников всегда много забот: все идет к тому, что нужно определяться в жизни, и мы старались попробовать себя в разных делах – олимпиадах, конкурсах, спорте. Я, помню, ездил то на олимпиаду по биологии, то по географии и даже занимал высокие места. Саша тоже пытался принимать участие в олимпиадах, но получалось у него неважно. Однажды, перед зимними каникулами в десятом классе, учитель физкультуры объявил соревнования по боксу. Мой отец занимался боксом, и немного подучил меня, так что я сразу записался на турнир. В школе я легко победил всех, а на городском этапе проиграл в финале, и мне дали большую синюю грамоту за второе место. Но это неважно, важно вот что: на школьном первенстве среди участников оказался Саша. Зачем он решил выступать, не знаю – может, смелость свою хотел проверить, но ему удалось подняться на ринг всего один раз. В первом же бою он уступил Грише Арзуманову, который боксировать не умел, но был мускулистым и здóрово махал кулаками.
Во время боя я сидел на лавке и следил за Сашей, очень уж выразительный контраст был в этой сцене. Саша уступил достойно – по очкам, но трижды во время боя был в нокдауне. И вот сейчас, вспоминая его лицо, я понимаю, что Саша всегда имел крепкую волю, всегда был способен к концентрации внутренних сил. Когда Грише удавалось провести сильный и точный удар или мощную серию выпадов, Саша, как подкошенный, падал на ринг.
– Лежи уже! – кричали ему ребята. – Хорош!
Но Саша поднимался и смотрел вперед, стараясь сфокусировать взгляд. Несколько секунд он выглядел растерянным и беспомощным, неприятно покачивал из стороны в сторону головой, будто вместо шеи у него была мягкая пружина, но спустя мгновение собирался, выпрямлялся, переставал сутулиться, ясно и смело смотрел вперед. И в этом взгляде было такое напряжение, такая непреодолимая твердость, уверенность, что Арзуманов даже закрывал лицо перчатками, ожидая Сашиной атаки. Но Саша не атаковал, потому что ничего не смыслил в боксе, и через девять минут с большим синяком под глазом сел рядом со мной на скамейку. Мы потом шутили, что фонарь под глазом – это очень удобно. Если придется, например, провожать девчонку ночью домой, всегда можно осветить дорогу.