Проехав несколько миль по дороге, я миновала знак с надписью «Эмбервик» и вошла в небольшой приморский поселок — очаровательный городок, который располагался параллельно набережной и бескрайней синеве за ее пределами. Справа от меня чайки парили над пирсом, который тянулся на сотни футов в сторону нескольких рыбацких лодок, бросивших якорь в море. Шины моего велосипеда подпрыгивали по старым булыжникам, пока я любовалась кирпичными магазинами, увитыми плющом, расположенными по обе стороны дороги. В то время как по городу проносилось несколько машин, в основном двухместные смарт автомобили, велосипедные стойки у магазинов были забиты — несомненно, это основной источник транспорта для большей части острова.
Когда я увидела аптеку, я притормозила, заметив свободное место на одной из стоек перед магазином. Припарковавшись, я заглянула в окно соседнего с аптекой магазина под названием Глаукус, который, как оказалось, продавал талисманы удачи рыбакам и морским путешественникам. Перед витриной были выставлены маленькие безделушки, разнообразные медальоны с гравировкой, камни, крючки и то, что выглядело как ниточки из крошечных косточек. На деревянной стойке с брошюрами рядом с дверью лежали буклеты фольклора Дракадии, и я взяла один из них, когда заметила на бумажке, прикрепленной к деревянной стойке, надпись «В добрые руки».
Пролистав ее, я увидела краткое описание различных историй — Сирены Костяного залива, Казануты, Мангурдамы Дьявольского Окуня, Нереиды озера Скелетт — все они рассказывали о разных местах на острове. Здесь было так много истории и преданий, что я могла бы потратить часы на их изучение.
Спрятав брошюру в сумку, я вошла в старую деревянную дверь аптеки «Соленое море», и меня встретил звон колокольчика и восхитительный аромат имбиря. По всему магазину горели свечи, а справа от меня стояла стена банок, наполненных всевозможными разноцветными жидкостями. Женьшеневый эликсир. Матча. Львиная грива. Мака. Моринга. Я подняла одну из банок, изучая прозрачность жидкости внутри, которая казалась почти кристаллической.
— Могу я вам чем-нибудь помочь? — раздался голос позади меня, и я повернулась, чтобы увидеть поразительную пожилую женщину с глубокими миндалевидными глазами и седеющими волосами, чья кожа сияла не по годам. Ее брови сошлись вместе, когда она посмотрела на меня. — О, Боже, вы похожи на кого-то, кого я когда-то знала.
— Правда?
— Да. Вы случайно не знали Ванессу Корбин?
— Нет, боюсь, что нет.
Вспышка удивления озарила ее глаза, и она покачала головой.
— Вы — прямо ее копия.
Улыбаясь, я пожала плечами.
— Говорят, у каждого есть близнец.
— Ну, я была знакома с ней лет двадцать назад, поэтому подозреваю, что в наши дни она не слишком похожа на близнеца. — Она повернулась к небольшой коллекции баночек на столе позади нее и убрала их на одну из соседних полок. — Вы живете на Дракадии?
— Вроде того, наверное. Хожу в академию здесь. — Я подняла один из брусков мыла и, положив его обратно на стол, снова почувствовала восхитительный аромат. — Что это за имбирь, который я чувствую?
— О, это просто черный каменный чай, который я заварила ранее.
— Черный каменный чай? — В Ковингтоне я часто посещала несколько магазинов, торгующих целебными травами, но никогда раньше не сталкивалась с этим.
— Да, это местный чай, который мы здесь завариваем. Приготовление занимает немного времени, но он вылечит все, что вас беспокоит.
— У вас его можно купить? — Не то чтобы у меня была куча денег, но я всегда следила за тем, что может уберечь от сезонных насекомых. А поскольку зима не за горами, лучше было начать укреплять свой иммунитет сейчас.
— О, нет. Слишком много работы, чтобы продавать его. Но как насчет этого, я могу дать вам пару пакетиков чая.
— Правда? Я могу заплатить вам.
— Нет, нет. Все в порядке. — Она помахала рукой в воздухе и направилась к кассе. — Не стоит приводить сюда слишком много молодёжи, — сказала она, копаясь в чём-то под столешницей, так, что была видна только её макушка.
— Моя мама всегда увлекалась травами. Всю жизнь не принимала даже аспирина.
Нахмурившись, она снова подняла голову, держа в руках маленький белый мешочек с чем-то похожим на черные кристаллы внутри.
— Вы уверены, что не знаете Ванессу Корбин?
— Уверена.
— Так странно. Она и ее мама были моими давними клиентами. Ванесса любила травяные чаи и медовые жевательные резинки. Вот, я дам вам парочку на пробу. — Из миски на прилавке она взяла два золотистого цвета кусочка конфет, завернутых в вощеную бумагу, и положила их в небольшой пакет.
— В общем, вот чай. — Подержав его мгновение, она сунула пакетик вместе с конфетами. — Просто добавьте горячей воды, немного имбиря и меда, и вы будете в раю. Можете даже опустить в него медовую жвачку. Это просто сырой затвердевший мед с нотками бузины. — Она притворилась, что дрожит, и улыбнулась. — Так хорошо для холодных зимних вечеров.
— Спасибо вам за это, — сказала я, принимая от нее пакет. — Почему он называется черный камень?
— Добыт на берегу Костяного залива. Вот почему мы его не продаем. Опасно добираться до него.
— Опасно? Его охраняют драконы, или что-то в этом роде?
— В основном акулы. Нужно нырнуть к Дьявольскому столбу. Мой внук знал эти подводные пещеры как свои пять пальцев. Но это питомник для некоторых больших акул. Легендарных акул.
Я даже представить себе не могла, что нырну в нечто под названием Дьявольский столб, не говоря уже о том, чтобы знать, что там меня ожидает питомник акул.
— Он что, умеет разговаривать с акулами, или что-то в этом роде?
Ее улыбка померкла, и она опустила взгляд.
— Он умер несколько лет назад.
— О, мне жаль это слышать.
Вздохнув, она на мгновение отвела взгляд, затем снова улыбнулась.
— Да, поэтому его брат иногда приносит мне немного черного камня.
Я уставилась на запас в сумке, размером не больше небольшого ранца, но, учитывая опасность его получения, я больше не чувствовала себя вправе брать его.
— Вы уверены, что готовы отдать это мне? Я не хочу забрать то, что вам дорого.
— Я настаиваю.
— Ну, в таком случае, я также возьму немного матча-женьшеня.
— Очень хорошо. — Быстро подмигнув, она взяла с полки позади себя маленькую коробочку с матчей и набрала для меня товар. Когда она закончила, она протянула мне немного больший пакет, в котором было все, что я купила. — Не пропадай, ладно?
— О, я обязательно вернусь. — Выходя из магазина, я увидела несколько карт Дракадии и, остановившись, чтобы взять одну, заметила плакат рядом со стеллажом. На нем был изображен мужчина, которого, очевидно, разыскивала полиция за жестокое обращение с сыном, который, как считалось, скрывался на острове. В Ковингтоне плакаты о розыске и пропаже без вести украшали почти каждый столбик, так что увидеть такой плакат не было чем-то особенным. Просто это казалось нехарактерным для острова.
Судя по седеющим волосам, мужчине было около сорока лет, а от его глубоко запавших карих глаз у меня мурашки побежали по коже. Он был похож на педофила. Я взглянула на его имя. Барлетта. Я не узнала его, но что меня поразило, так это то, насколько сильно он по какой-то причине напомнил мне Анджело. Такой же растрепанный вид как у преступника.
Что вернуло мои мысли обратно домой. Я больше ничего не слышала от Коннора после нашего телефонного разговора, и в новостях ничего больше не сообщалось. Оставалось надеяться, что все утихло.
Рядом с Барлеттой висел плакат: пропавшие без вести, уголки которого были немного загнуты, как будто он висел там уже давно. Блондинка с ярко-голубыми глазами смотрела на меня — Дженнифер Харрик — девушка, которая пропала. Та, о которой Мел рассказала мне в первый день.
На этой мрачной ноте я вышла из магазина и снова села на велосипед. Уложив свои товары в маленькую плетеную корзинку, я открыла карту. Главная улица огибала весь остров и возвращалась обратно по другую сторону университета, где, как я надеялась, наклон будет менее крутым. В десяти милях вверх по дороге, на совершенно противоположной стороне острова, находился Костяной залив. Я тронулась с места, крутя педали в умеренном темпе по направлению к моей следующей остановке.