Я добрался до своего кабинета в нижней лаборатории, где Липпинкотт так любезно убрал все камеры. Там я нажал на значок фотографии, и изображение в маленьком окне предварительного просмотра заставило меня нахмуриться. В крошечном угловом квадратике, фон которого был в основном темным, я смог разглядеть то, что выглядело как ее рука под подолом юбки.
Блять.
Я бросил телефон на скамейку и отступил назад, глядя на него.
Я ошибся. Очень сильно ошибся.
Не делай этого.
Я хотел оправдаться тем, что мне нужно было узнать, записала ли она мой урок, но это была ложь. Правда заключалась в том, что мне нужно было проверить, хватит ли у нее смелости сделать что-то столь дерзкое и возмутительное прямо у меня на глазах.
Потирая затылок, я зашагал к парте.
Почему? Зачем смотреть, если я прекрасно понимаю, что было на видео?
Экран потускнел, и я дернулся, чтобы не заблокировать его. Как только я коснулся экрана, видеозапись пришла в движение.
На заднем плане я уловил лишь невнятный голос Росса. Камера, похоже, располагалась между ее коленями, учитывая короткую длину бедер и подол юбки в верхней части экрана.
В животе у меня заныло, и я хотел сказать, что это от отвращения, но знал, что это не так. В паху пульсировала давно дремлющее и мерзкое желание.
Камера скользнула ближе к темным глубинам под юбкой, и в тот момент, когда она отодвинула подол, пропуская свет, мои колени чуть не подкосились. Ее киска была прекрасно видна, чисто выбритая, без единого волоска, и когда она прижала два пальца к своим складочкам, открывая себя, я прикусил костяшки пальцев, глядя на эту прекрасную розовую плоть.
Что б меня.
Что. Б. Меня.
Сначала она только играла со складочками, щекоча крошечную жемчужину плоти, от которой у меня покалывало кончики пальцев.
— Прошу прощения за беспокойство, — услышал я свой голос на заднем плане, и ее бедра дернулись, от чего изображение подпрыгнуло.
Внезапно она остановилась, ее пальчики легли на бедро, и я увидел, как она вытирает влагу со своей кожи.
Остановись. Прекрати сейчас же, сумасшедший ублюдок.
В конце концов, за свою жизнь я был замешан в достаточном количестве скандалов. Последний, связанный со студенткой, даже не был оправдан той репутацией, которую я заработал. Я никогда не прикасался к ней, не испытывал ни малейшего желания, и тем не менее меня выставили каким-то маньяком. К счастью, полное отсутствие улик и достаточно надежное алиби очистили мое имя, но я поклялся, что больше никогда не ввяжусь в подобную историю. Не тогда, когда мои исследования были на грани успеха. Не тогда, когда эта унылая полоса неудач, в которой я жил, должна была взлететь в другую стратосферу успеха.
Как раз в тот момент, когда я потянулся, чтобы выключить видео, она снова сделала движение рукой. Я замер, наблюдая, как ее палец дразнит аппетитный кусочек плоти.
Закрыв глаза, я покачал головой. Не делай этого. Девушка была моложе меня по крайней мере на двенадцать, может быть, тринадцать лет. Женщина, но молодая.
И студентка, черт возьми.
С непристойным, влажным звуком, похожим на ASMR-порно, я открыл глаза и увидел, как два ее пальца исчезают внутри нее, а мой голос все еще звучит на заднем плане. Она вводила и выводила эти влажные пальцы, а я невольно читал свою лекцию.
Я снова закусил костяшки пальцев, чуть не до крови стиснув их, чтобы не вырвать из рук болезненную эрекцию, расцветающую за молнией. Я больше не мог этого выносить.
Я поставил видео на паузу и полностью вышел из приложения.
Жадный голод сотрясал мои мышцы. За все годы преподавания — в качестве ассистента в аспирантуре, ординатора в медицинской школе и профессора — я никогда не испытывал такого сексуального искушения. Никогда. Мне делали дерзкие предложения студентки, я терпел их заигрывания, но всегда умел игнорировать все это. Меня никогда не интересовали мои студенты, даже те, которые приходили на занятия накрашенными и в обтягивающей, откровенной одежде, строили мне глазки и оставляли подарки. Одна даже оставила клочок бумаги с запиской встретиться с ней в библиотеке в определенное время.
Красивые девушки с деньгами и блестящим будущим, и все же я ни разу не клюнул на эту наживку.
Я был не настолько глуп, чтобы разрушать свою репутацию из-за какого-то глупого увлечения студентки. Даже если это увлечение граничило со странной одержимостью, как в случае с Дженни Харрик.
Но именно дерзость этой девушки пробрала меня до костей. То, как она сидела в моем классе, с дикими волосами, напоминавшими осенние листья, ее дерзкие высказывания и эти глаза. Смелые, аквамариновые глаза, которые постоянно бросали мне вызов. Глаза, которые, как я представлял, смотрели прямо на меня, пока она ласкала себя в моем классе.
Я должен был бы рассердиться на нее, но это было самое захватывающее зрелище, которое я когда-либо видел. Возможно, это эффект от последней инъекции, которую я принял.
Я думал, что сексуальные желания со временем уменьшились, раз уж я так быстро потерял интерес к Лоретте. Но, очевидно, это было не так.
Более того, я могу сказать, что все стало еще хуже.
Свет на ее экране снова померк, и я провел пальцем по экрану, не давая ему заблокироваться. Под действием адреналина я отправил видео на свой телефон, затем нажал на ее сообщения и удалил их навсегда. Там я увидел несколько сообщений — одно из них было адресовано кому-то по имени Коннор.
Я нажал на эту тему и прочитал ее последний диалог. Все, что я смог понять, это то, что Коннор задолжал какие-то деньги за обучение некой Би. Был ли он ее парнем или мужем, я сказать не мог. Других сообщений до этого не было, как будто она их стерла.
Второе сообщение было адресовано некой Джейде и касалось сайта под названием «ВойерБэйт». Нахмурившись, я вбил адрес в телефон в режиме инкогнито, и передо мной открылось видео с женщиной, мастурбирующей в библиотеке. Заголовок на странице гласил: Легкие деньги! Присылайте свои видео и получайте деньги!
Мне сразу пришло в голову, что она сняла это видео ради денег. Я перешел к ее сообщениям с Коннором, и внезапно история сложилась в единое целое. Похоже, кто бы он ни был, он лишил ее столь необходимых денег.
Судя по тому, что я просматривал скучные снимки кампуса, сделанные ее камерой, она не любила публичного удовлетворения, но делала это только от отчаяния.
Мысль о том, как ее влажные пальцы погружаются в ее киску, пронеслась в моей голове, как ядовитый пар, который быстро испарился, оставив меня больным и пьяным. От того, что она, похоже, наслаждалась своим маленьким спектаклем, у меня по позвоночнику пробежала дрожь.
Более мудрый человек выгнал бы ее из класса и избежал бы неизбежной головной боли, которая непременно должна была последовать.
Я, конечно, никогда не считал себя мудрым.
***
Не дождавшись окончания рабочего дня, я вернулся в лабораторию, где обнаружил мисс Веспертин, сидящую на своей скамье, в прекрасном расположении духа и с совершенно невинным видом с яркими глазами как у лани и губками бантиком. Когда я подошел, мой взгляд остановился на ее ногах, и я вздрогнул, вспомнив, как они были согнуты вокруг камеры телефона. Черт возьми, как я буду смотреть на девушку после этого видео.
Я был благодарен за то, что на видео не было видно ее лица, иначе я бы потерял всякое самообладание.
Я передал ей телефон, который уже давно был заблокирован.