В частности, и для того, что задумал Эдельмен.
***
Он слышал, как она кричит, даже через шесть этажей, разделявших их спальни. Он лежал на спине, у себя в кровати, - лежал, глядя в растрескавшийся облупившийся потолок, и представлял себе сцену в спальне Ричардсонов. Он хорошо поработал, так что маленькой шлюшке было на что посмотреть.
Она кричала шесть раз. Долгие истеричные вопли, которые обрывались на пронзительной зубодробительной ноте и начинались по-новой. Крик. Короткая пауза. Снова крик. И так - шесть раз. И каждый вопль - громче, чем предыдущий.
Эдельмен представлял себе, как она корчится на постели, пытаясь освободиться. Он связал ее, как всегда. Запястья - к лодыжкам. Как она извивается и дергается, пытаясь сбросить с себя это нечто.., как темная кровь растекается по белоснежно-белым простыням, как разрезанная на полосы плоть обвивает ее руки и ноги. А если она повернет голову...
Еще один вопль. Исполненный запредельного ужаса, потому что она увидела то, что было гораздо страшнее даже того окровавленного обрубка, который лежал на ней. Эдельмен усмехнулся. Она увидела пенис и яйца своего любовника, сложенные аккуратной - хотя и кровавой - кучкой на соседней подушке.
Спустя полчаса Эдельмен услышал шаги, голоса, приглушенный грохот это сломали входную дверь Ричардсонов. Крики затихли.
"Зачем было дверь-то ломать, - подумал Эдельмен. - У меня где-то был ключ. Попросили бы у меня, я бы им дал".
***
Из окна спальни он наблюдал за тем, как машина "скорой помощи" выехала со двора, свернула на 75-ули-цу и понеслась в направлении западной части парка. Он улыбался. Вечером накануне он хорошо поработал. Эта маленькая дрянь - теперь он сам уже не понимал, как он мог раньше ее любить, даже обожествлять, - была наказана по заслугам. Как и тот жалкий ублюдок, который занял место Эдельмена в ее постели.
Эдельмен оглядел парк - и подивился в который раз, сколько жизненной силы должно быть в этих старых деревьях, чтобы они росли и зеленели в отравленном городском воздухе. Он уже предвкушал чудеса, которые ждали его впереди.
Рейчел уже себя исчерпала. Он потерял к ней интерес, но его чудесная сила открывала перед ним поистине сказочные возможности. И испытать эту силу он может уже сегодня. Как только стемнеет. И тогда он проверит, далеко ли он может летать. Быстро или не очень. Перед ним лежал целый мир удовольствий. Теперь все женщины и молодые девушки были к его услугам. Он мог с ними делать все.
Вдохновленный этими мыслями, Эдельмен направился в прихожую. Он собирался пойти погулять. Ему хотелось пройтись по парку, посмотреть на хорошеньких женщин, изучить молодые подтянутые тела.., они там бегают, просто ходят, бросают тарелочку-фрисби. Блюда, готовые к употреблению. "Шведский стол", сервированный для одного Роберта Дж. Эдельмена. Он уже открыл было дверь, но, подумав, вернулся в спальню и взял "Ноктюрн". Можно ведь посидеть в парке под деревом, почитать книжку и понаблюдать за красотками, предвкушая все удовольствия, которые будут к его услугам, как только наступит ночь.
Эта ночь. И все остальные ночи.
Но и это еще не все. Теперь перед ним были открыты все двери. Все банки и кассы. Теперь ему больше не нужно думать о деньгах. Теперь у него будет все.
Он спустился на лифте в холл. Как и следовало ожидать, там было полно полиции. Эдельмен задержался у лифтов, прислушиваясь к разговорам. Стражи порядка были явно озадачены. Они никак не могли понять, что же тут произошло.
Посреди холла стоял крупный мужчина в штатском. Впечатление было такое, что вся активность вращалась вокруг него. Эдельмен слышал, что полицейские, которые в форме, обращаются к нему "лейтенант". А те, которые в штатском, называют его по фамилии - Шоу.
Лейтенант Шоу разговаривал с каким-то неряшливым худосочным типом в расхристанном костюме, который поминутно сверялся с записями у себя в блокноте.
В руке у него был черный пузатый портфельчик, какие обычно бывают у врачей. Эдельмен подошел поближе, чтобы прислушаться к разговору.
- Работал явно не профессионал, - говорил врач. - Грубо сработано, грязно.
- Но это не девушка, вы считаете? Она бы сама не сумела себя связать. Слишком сложные были узлы. Да и истерику так не сыграешь.
- Нет. Не девушка точно. И потом, там же полно отпечатков ладоней.., убийца весь извозился в крови...
Эдельмен нахмурился. Отпечатки ладоней? Она не могла встать с постели. Он оставил ее связанной. И они сами сказали, что она была связана.
- Да. Не ее руки точно, - сказал лейтенант Шоу. - И не его. Слишком крупные. Да и вряд ли парень в таком состоянии стал бы ходить по комнате.
- И еще запах эфира. Ведь вы его тоже почувствовали?
- Ага. Как будто в больнице находишься. Эдельмен вспомнил, что Рейчел тоже упоминала больничный запах. Тогда он не придал этому значения. Но теперь... Перед мысленным взором возникла картина. Как вспышка памяти. Аптечный склад. Маленький коричневый пузырек. Эдельмен попытался сосредоточиться и удержать ускользающую картинку. Но у него ничего не вышло.
- Так вы считаете, кто-то проник в квартиру, - продолжал Шоу, - может быть, подмешал ей какую-то гадость, чтобы она заснула... - Он покачал головой. - Но там никаких следов взлома. Замок не сломан. И все окна закрыты и заперты изнутри.
Эдельмен снова нахмурился. Вчера ночью он вышел в окно. Как всегда. И оставил окно открытым. Или нет?
Еще одна яркая вспышка в мозгу. Кабина лифта. Дверь Ричардсонов. Ключ...
- Из своих кто-то, наверное, - сказал маленький доктор. - Она снимает квартиру. Может быть, у кого-нибудь есть запасной ключ.
Шоу кивнул:
- Как бы там ни было, со всеми этими отпечатками мы его вычислим без труда. Никуда он не денется.
Эдельмена пробила дрожь. Голова разболелась так, что казалось, сейчас взорвется. Что-то было не так. Эти отпечатки ладоней, о которых они говорят.., это могли быть только его отпечатки. Но ведь в книге написано.., в книге...
Голова просто раскалывалась. Стены холла шли рябью и колыхались, как это часто бывает в снах. Книга...
Он тупо уставился на книгу у себя в руках.
"Справочник рыболова"...