Вселенная, в которой я нахожусь, имеет возраст, соизмеримый с нашей — около десяти миллиардов лет. Жизнь на этой планете, носящей имя Аирин, существует миллионы лет.
Добравшись до планетарной столицы, можно воспользоваться телепортом и попасть в другой мир, например, в общество с обычным, технологическим (вернее, техномагическим) укладом, однако и там, и здесь стартовые константы симуляции будут такими же, а история развития похожей.
Исходя из сказанного, можно сделать вывод, что игровые механики вряд ли могут быть изменены в угоду тому или другому договору. Требование неизменности положений договора, выцыганенное мной у юристов, ничего не значит. Никто и не возьмётся что-либо менять. Перки и деньги — вероятно, единственный способ предоставления игрового преимущества.
Такие дела.
…
Вышел на свободу я, на удивление, легко. Одно слово Арбитра и я снова на центральном перекрёстке Малых Горок. Не знаю, какие кары уготованы тем, кто не согласится с решением Арбитража, но, вероятно, они крайне существенные.
Немного побродив по улицам, я зашёл было на рынок и столкнулся с тем, что никто не хочет со мной торговать. Не все, но большинство. Некоторые сообщают о коэффициентах к стоимости в три и более раза. М-да.
Впрочем, к чему-то такому я вполне был готов.
Решив, что мне стоит сделать паузу, а заодно нормально поесть, я отправился в таверну. Снять комнату, увы, не получилось, а обед мне оценили аж в десять серебряных монет.
Имея план и на такой неприятный вариант, я направился к причалу. Сегодняшний дирижабль уже висел у мачты, и я решил навсегда проститься с Малыми Горками.
Маршрут движения этих милых моему взору транспортных средств здесь был один: Уз — Лиам и обратно. Припаркованный дирижабль следовал в Лиам и до конечной ему оставалась ещё одна остановка — Большие Горки. Посчитав, что Большие Горки могут принадлежать всё тому же «господину барону», я решил двинуть до конечной.
— Во сколько мне обойдётся проезд до Лиама? — поинтересовался я на кассе.
— Двадцать золотых, — ответила девушка.
— Один билетик, пожалуйста, — я протянул десять серебряных монет.
— Но… — она на секунду замялась, будто что-то соображая, а затем протянула мне нечто, похожее на открытку. — Место 36, следующий!
Ещё раз ухмыльнувшись по поводу правильности принятого решения не избавляться от «Защиты новичков», я взял свой билет и направился к причальной мачте. Увы, я успел сделать всего пару шагов, как что-то свистнуло, шею обожгло и… моя голова покатилась по земле.
Чёрт! Это крайне неприятное ощущение, когда тебя вот так вот казнят. Да ещё и совершенно внезапно!
— Сопротивление урону повышено до 11! — проинформировала меня система вместе с уведомлением об очередной смерти.
Уже на кладбище, приходя в себя, я разглядывал логи, пытаясь понять: «кто же это меня приложил?». Увы, в сообщениях, связанных с предшествующими смертями, такая информация была, а вот теперь — нет. Вероятно, в предыдущие разы я видел своего убийцу.
Итак, что мы имеем? Попытка покинуть сие унылое место была жёстко пресечена. Меня прикончили на вокзале, прямо на глазах у стражи. Нагибатор? Вероятнее всего, хотя, может быть, кто-то ещё.
Решив не огорчаться, я взглянул на часы: между смертью и последующим воскрешением прошло около сорока минут. Осознав, что понять логику следования этих интервалов я пока не могу, я открыл глаза и увидел дирижабль.
Без меня! Он улетал без меня! Моё 36 место осталось пустым! Гады!
Именно сейчас, именно здесь, лёжа на кладбище и глядя на огромный баллон, двигающийся в полной тишине, на меня снизошло осознание, что это не игра, а самая настоящая жизнь. И она снова окунула меня носом в дерьмо.
Не знаю, что на меня нашло, но я будто увидел свою злость со стороны. Ненависть ко всем и вся, к внешнему миру, к Игре, к уродам, переселяющим в неё людей, требовала какого-то выхода, и я достал «Демоническое пламя».
Гондолы уже прошли мимо меня, прямо надо мной был матерчатый киль этого воздушного китообразного.
Дзынь! — доля секунды паузы — Бум! — в его подбрюшье вспыхнул огонь. Отсчитывая десять секунд перезарядки, я глядел на арбалет, на то, как на ложе появляется новая стрела. Ощутив под пальцем напрягшийся спусковой крючок, я ещё раз навёл мою машинку и снова: Дзынь — Бум!
Третий выстрел был наиболее эффективным: похоже, только в этот раз сработал тот самый шанс «поджечь цель». Эта вспышка оставила не только метровую дыру, но и трёх-пяти метровый кусок сплошного пламени.