На самом деле, я во всем винил свое живое воображение и впечатлительность. Уж слишком жуткими были картины, которые рисовал мне мозг во время последней игровой смерти моего персонажа. Медленно осыпающиеся на меня края могилы, тягучая темнота, засасывающая меня внутрь… Брр…
Несмотря на то, что турнир закончился, в своих снах я как-будто бродил где-то по краю игровой карты, был очень зол на всех и обижен. На что зол? На что обижен? Фиг знает, но чувствовал я себя, и правда, в этих снах очень несчастным и опустошенным.
Чтобы сбросить с себя гнетущее впечатление, решил встряхнуться. Что бы там маман и бабушка не говорили про «больше отдыхать», как раз отдыхать мне не хотелось вообще. Пойду прогуляюсь в двор больнички, врачи то мне это не запретили! С этими мыслями я сладко потянулся и, бодро запрыгнув в тапки, пошаркал к выходу из палаты. Мобильный телефон с карточкой закинул в карман. Всё. Можно идти. Несмотря на то, что я сейчас миллионер, тырить в палате у меня, кроме апельсинов в тумбочке, баклахи минералки, сканвордов и рулона туалетной бумаги нечего. Если что-то из этого сопрут, значит человеку реально было нужнее. Ухмыльнувшись сам себе, пошлепал во двор в надежде найти в небольшом парке у больнички свободную скамеечку. Нефиг киснуть! Солнышко светит! Погодка хорошая! Птички поют…
Глава 2. Свежий воздух
Больничка, в которой я оказался, была вполне себе приличной, даже одной из лучших в городе. Империя, когда меня вырубило в капсуле, расстаралась на приличные медицинские условия. Не сказал бы, что место было суперэлитным для депутатов и иже с ними – такие больницы обычно располагались за городом. Меня привезли в ближайшее хорошее место – частную больничку в самом центре города у старого парка. Местечко было на удивление тихим и спокойным. Птички пели, скамеечки деревянные стояли, умиротворяюще шумели высокими кронами старые липы. Дивное место, учитывая, что в минутах десяти ходьбы отсюда оживленный перекресток и бизнесцентр.
Как-то сумел спрятаться этот парк в исторической части города за музейным зданием городской ратуши. Не тронули старые липы топоры, и это здорово. Выбравшись на свежий воздух, довольно улыбнулся солнышку и снующим по парку редким гуляющим. Людей здесь, кстати, было мало – в основном либо пациенты этой же больнички, либо играющие с шахматы старички-пенсионеры, которые жили в старых двухэтажках недалеко от центра. Ни бегающих спортсменов, ни мамочек с колясками, ни собачников в этом парке не было, ибо до ближайшей многоэтажки или спального района добираться на автобусе не меньше получаса.
Найдя взглядом свободную лавочку в конце тенистой аллеи, не спеша прогулочным шагом пошел к нужному месту. Усевшись, приметил двух интеллигентного вида старичков, которые, не нарушая медитативного молчания, позевывая, попеременно передвигали фигурки на шахматной доске. Меня это, если честно, улыбнуло. Логические игрушки и всевозможные загадки были моей слабостью. Мне с ними всегда было как-то проще, чем с людьми. К загадкам можно подобрать ключ, методику их решения и, приложив усилие, разгадать. С людьми такое не прокатывает.
- Мухлюешь ты, Саныч, ей-богу мухлюешь… - как-то недовольно бурчал себе под нос один из старичков, то и дело зыркая на собеседника.
- Помилуйте, Петр Генадич, - театрально всплескивая ладошками, уверял старичка второй. – Это же шахматы! Как тут можно мухлевать! У меня что – лошади крапленые?!
- А может и крапленые!.. – распалялся, покашливая, тот, кого назвали Санычем. – Я пусть и ударился башкой, падая со стремянки, но соображаю ясно и прозрачно!
Я со своей лавки, наблюдая за этой парочкой, тихонько хохотнул от этой формулировки «прозрачно соображаю», но наблюдение свое продолжил. Хоть какая-то развлекуха! Не зря вышел из палаты!
Милая идиллическая картина играющих в шахматы пенсионеров на лавочке стала на моих глазах преображаться в дворовые разборки. Я пожалел, что рядом со мной не было сейчас бабулечки. Благодаря ее вмешательству, дворовые разборки, которые проходили на моих глазах, всегда становились чем-то особенным, чем-то новым... Не знаю, как бабулечка это делала, но у нее была какая-то особенная аура. Вот сейчас бы она, к примеру, наверняка подскочила к этим двоим и выдала что-то из разряда: «Ага, ага! Мухлюет! Я своими глазами видела!» или «Это проклятые шахматы! Те самые! Из костей, расстрелянных массонами большевиков!». Не знаю, что конкретно бы она сказала, но в сказанное мгновенно поверили бы оба деда. В этом плане у бабули талант…