— Брижит.
— Хельга — рада знакомству, — она протянула мне руку, — Надо поговорить.
— Простите, меня ждут, — сказала я, глядя, как к воротам подходит Виктор.
— Это важно, — Хельга ухватила меня выше локтя железной хваткой и поволокла в сторону сада.
Глава 7
Мы сели на лавочку на какой-то уединенной тропинке.
— Это крайне не вежливо, — фыркнула я.
— Простите, у меня нет выбора. Речь идет о сестре постольку-поскольку. Вы знаете, что близнецы чувствуют состояние друг друга… так вот речь идет больше обо мне, чем о ней.
Хельга поправила свои густые темные волосы и в упор посмотрела на меня. Видимо, она была из тех милых хрупких женщин, которые снаружи агнцы божие, а внутри на части разрываемы демонами. А я ждала чего-то классического: одна сестра — сама невинность, вторая — воплощение мирового зла. Одно заставило мне насторожиться: тонкий красный шрамик на правом виске.
— Что вы хотите?
— Помогите Британии!
— Я только практикантка. Все, что я могу, я делаю. У нее есть лечащий врач. Он хороший доктор и…
— Я не доверяю ему, — прошептала Хельга.
Я мысленно закатила глаза.
— А вы много с ним общались?
— Нет.
— Не стоит судить о нем скоропалительно. Он очень хороший врач.
— Но я знаю то, что не помнит Британия. Просто потому что она не может этого знать.
— Как любопытно. Поведаете?
Хельга поморщилась от такого с ней обращения, но преодолев какое-то внутреннее сопротивление начала:
— У нее были проблемы с мужем. Как это обычно бывает, я обойдусь без подробностей. Так вот, как-то в порыве гнева она крикнула ему: "Чтобы ты разбился, сволочь!". На следующий день им ехать на дачу. Утром она позвонила мне и попросила отвезти мужа, потому что она сама не хочет с ним ехать, а отпускать боится после вчерашних слов. Я не долго думая согласилась, потому что не верю во всякие совпадения и мистику… Тогда еще не верила. Машину занесло, при чем на ровном месте. Я осталась жива, только шрам, — она приподняла волосы и показала тонкую красную полоску на виске, — стал снижаться слух, моя плата. Так вот. Я поехала с ее документами, нас не различишь. В больницу меня положили по ее документам, в то время, как сестренка сходила с ума дома. Я на себя до сих пор чувстую это помешательство, это страшно. Я тоже боюсь, очень боюсь сойти с ума. Вы знаете, какие кошмары ей сняться?!
— Предполагаю, — мрачно ответила я, голова шла кругом от всей этой неразберихи, — Доктор сказал, что ее привезли прямо из больницы… Как так получилось?
— Очень просто, — светоло улыбнулась Хельга, — Нас могут различить только родные дети. Бри сама пришла ко мне, когда поняла, что с ней творится что-то не то, боялась навредить нашим ребяткам. Мы легко обменялись одеждой, на входе и выходе никто документов же не спрашивает, да и с документами не велика проблема.
— А как тогда мне узнать, что вы именно Хельга?
— Шрам… и слух… — медленно ответила она.
— Что же у вас так все сложно?! — не удержалась я, — Мексиканский сериал!
Хельга подумала и усмехнулась.
— Вы правы. В чем-то вы правы. Она придумала набеливать лицо, дескать, чтобы шрама не было видно. Правда, сначала она хотела рассечь висок, но потом все-таки одумалась.
— С чего, как вы думаете, тогда могла начаться эта болезнь?
— С чего? — Хельга задумалась, — в инопланетян она никогда не верила, в бога тоже, но по восприятию мира она скорее была мистик, чем прагматик. Верила в сны, гадания, что словом можно убить или запрограммировать реальность. Реалист у нас я. Но после того, что произошло с ее мужем… Я уже ничему, наверное, не удивлюсь.
— Милые дамы, я прошу прощения, что прерываю беседу, но на сад спускается вечер и пора бы по домам, — Виктор вынырнул из кустов и изящно приподнес мне веточку цветов.
Хельга настороженно смотрела на него. Виктор обезоруживающе улыбался и молчал. От меня не ускользнуло, как загорелся у этой Хельги глаз, на моего Виктора.
— А ваши дети и племянники… Вы содержите их одна? — елейно спросила я.
— Да, одна, — не сразу и как-то рассеянно ответила она, — Я пойду, пожалуй, я и так вас сильно задержала.
— Вообще-то да, сильно задержали и не ее одну, — почти даже ласково, но с какими-то железными интонациями ответил Виктор и положил мне руку на плечо.
— До свиданья, — хельга порывисто встала и пошла прочь. Песок тихо шелестел под ее шагами. Я завораженно наблюдала, как тоненький стан ярко выделяется на фоне белых деревьев и растворяется в вечерних сумерках.