– Стас…
– Поневоле начнёшь завидовать нашим подопечным. Они от природы такие, какими пытаются сделать всех, кроме элиты, разумеется. Люди, поставившие себя над законом – самые опасные. Присвоить себе право решать за всех – не аморально?
– Кто-то же должен осуществлять общее руководство, – неуверенно произнёс Димка.
– Одно дело, когда ты знаешь своего руководителя и доверяешь ему. А если даже не подозреваешь, о существовании таких людей? Наивно полагаешь, что в налаженной жизни всё происходит само собой.
После смены Димка отправился домой пешком. Часовая прогулка погожим тёплым днём не повредит. Да и мысли не помешает привести в порядок. Стас рассказал не так уж и много, но разве дело в количестве слов? Иногда достаточно несколько фраз, и прежнее стройное мировоззрение осыпается карточным домиком.
Что же это получается? Семнадцать лет он двигался по пути, который считал правильным, но зашоренность не позволяла увидеть множество других дорог рядом. И дело не в профессии, химия – не единственная наука, которой можно было отдать предпочтение. Дело совсем в другом… в безоговорочном принятии образа жизни и мыслей, альтернативы которым нет. Все, кого Димка знал и знает, думают именно так. И даже не пытаются представить себе иное. Иной жизни нет! Только она, оказалось, есть! И пока совершенно не понятно, как относиться к новому знанию. Девяти ста девяносто девяти из тысячи это знание совершенно ни к чему, не интересно. Их жизнь удалась в момент внедрения в мозги чип-имплантов. Программы социальной адаптации помогут всё разложить по полочкам, каждой мелочи найти своё место. Только не найдётся в этой абсолютной системе мест для «Куска большого луга», «Рук молящегося» или «Мыслителя» Родена.
Видеть иначе, чувствовать полнее, знать то, что скрыто от большинства, соприкасаться с тем, что не доступно социально адаптированным членам сообщества – это право узурпировано сравнительно небольшой группой людей, считающих себя элитой человечества и ставящих себя на недосягаемую для других высоту. Все остальные – маленькие винтики, успешно интегрированные в механизм всеобщего благополучия. Без войн, без промышленных смогов, без голода и нищеты, без болезней, убивающих каждого второго или третьего.
Уже почти дойдя до дома, Димка так и не нашёл ответ на вопрос, что его смущает, не даёт покоя…
Не будь чип-имплантов, большинство людей жили бы намного хуже, чем живут сейчас. Голодный и прячущийся от бомбёжки в подвале вряд ли будет думать о музеях. Умирающий без надежды на медицинскую помощь не станет вспоминать о величайших художниках минувших эпох. Задыхающийся на загазованных и отравленных выбросами заводов улицах не станет искать спасения среди скульптур, покрытых ржавчиной и копотью.
В голове царила полная неразбериха. С одной стороны, жить, не опасаясь за своё будущее – хорошо и правильно. С другой стороны… А что с другой стороны? Чип – не обязаловка. От него можно отказаться, пожертвовав гражданскими правами. Но никто не отказывается, предпочитая пожертвовать другим, тем, о чём даже не догадывается. Выбор в слепую? Мы знаем указанный путь и с удовольствием его принимаем. Мы отрекаемся от того, чего не знаем и не сожалеем о том, что обратного пути нет. Только… только этот выбор уже сделан за нас теми, кто предпочёл для себя совсем иную жизнь. Кто знает то, чего никогда не узнают остальные, ассимилированные сетями навечно.
Йен Странник, январь 2021.