Хичоль смотрел на ровную стену там, где была дверь. Его не отпускал лёгкий шок, он немного не осознавал то, что с ними случилось, поэтому до сих пор отрицал происходящее.
Кю вдруг оживился:
- А может это какое-то реалити-шоу?
- КАКОЕ? – Хи развернулся к Младшему. - Думаешь, они за ночь замуровали дверь, поклеили обои и повесили картину, вместо неё?! Даже в таком положении Хичоль сохранял минимальное логическое мышление.
Четвертая стадия - уныние:
Хичоль бессильно повалился на диван. Кю присел рядом на пол и положил голову старшему на колени.
- Что же нам делать, хён? – жалобно спросил он. - Телефоны тоже не работают, я проверил, и эта чертова песенка с утра.
- Какая? – без интереса спросил Хичоль.
- If we live a life in fear
I'll wait a thousand years
Just to see you smile again, - пропел на английском Кю.
Хичоль тихо повторил слова:
Живя в страхе,
Я буду ждать тысячи лет.
Просто, чтобы увидеть твою улыбку.
- Что бы это могло значить?
- Не знаю, хён.
И пятая стадия - депрессия:
Хичоль закрыл ладонями лицо. В голове никак не прояснялось. Вдруг события ночи всплыли в сознании, он вспомнил отражения и вздрогнул.
«Это всё как-то связано? Но как? - он загнал панику вглубь себя и сосредоточился. - Паника до добра не доведёт, нужно решить проблему. А потом, со мной Кю, не могу же я раскиснуть?»
- Хичоль, смотри, а картина, которая на месте двери, почему на ней ты?
- Что? - тот поднял голову и посмотрел в сторону, где стоял Кю и подошел к нему. Кремовый ковёр, вчера казавшийся мягким, вдруг стал колючим и неприятным.
- Вот тут ты, - Кюхён тыкал пальцем в картину.
- И правда, - Хичоль с удивлением увидел свой портрет, выполненный в традиционном корейском стиле. Изображён он был с длинными волосами, одетым в национальный костюм, и стоял среди японского сада камней, а позади него расцветала сакура. Её лепестки опадали на землю и, казалось, ими было там всё устелено.
Кю резко развернулся и с ужасом посмотрел на противоположную стену, где вчера висела картина, но её там сейчас не было.
- Это тот же пейзаж, - он сглотнул, - Хичоль, хён, это та же картина, только на ней не было тебя вчера.
- Ты о чем?
Кю ткнул пальцем в угол, где стоял столик.
- Её там нет, вчера она была там и на ней был изображен сад камней и сакура, но тебя не было. Что за бред, - прошептал Кю и медленно сполз по стене на пол. - Что это всё значит, хён?
Он поднял на Хичоля полные отчаянья и ужаса глаза.
«Ты боишься увидеть, кто они такие, и боишься, что они увидят, кто ты такой».
Хичоль прикрыл глаза. Хоть и было утро, он чувствовал смертельную усталость.
========== ЧАСТЬ 4 ==========
Сохрани мое фото на книжной полке,
Там я в старом пальто, с сигаретой во рту.
Через миг взорвусь на осколки
И наполню собой пустоту..
Flёur – Пустота
Все телефоны молчали, даже номер вызова персонала.
Хичоль бессильно повалился на кровать и закрыл глаза. От кошмарных мыслей невозможно убежать. Ярость, паника, надежда — все исчезло, оставив лишь холодное отчаяние. Оно, как яд, проникало в кровь и распространялось по телу. Цветок с силой сжал кулак так, что его ногти, которые были немного длиннее, чем обычно, впились ему в ладонь. Кровь и боль немного отвлекли его от пропитанных « ядом» мыслей.
Он поднёс руку к глазам и наблюдал, как по ладони стекает кровь.
«Пока я чувствую боль, я живу, пока я вижу кровь, я живу», - прошептал он.
Маленькая ранка увеличилась, и из неё стала выливаться ручейком кровь. Хичоль вскрикнул и поднялся с кровати. Красные струйки стекали по покрывалу на пол, уже натекла лужа его крови под правой передней ножкой кровати. Вся подушка окрасилась кроваво -красным и откуда-то сверху на неё полетели, как бабочки, нежно- розовые лепестки сакуры. Хичоль упал на колени, прижимая руку к себе. Кровь вытекала из него, он почти терял сознание, казалось, что её потоки бесконечны, а сверху уже листопадом сыпались розовые лепестки сакуры. Он кричал, но крик его никто не слышал. Боль парализовала его. Шум в ушах. Шум от собственной крови закладывал уши. Вот уже Цветок лежит в красной луже на полу, а сверху на него опадают дождём лепестки сакуры.
«Как символично», - подумал он.
Осознание, что он проваливается в долгожданное забвение, притупило боль и страх.
Откуда-то сверху тихий детский голос пропел:
«Живя в страхе,
Я буду ждать тысячи лет.
Просто, чтобы увидеть твою улыбку».
Хичоль резко распахнул глаза. Он лежал на полу. Но ни лепестков, ни крови не было. Тошнота подкатила к горлу, и он поспешил в ванную.