К моему особому удивлению, нашлись и особо умные дамы, что «ждали от меня детей», в количестве десятка и обвинения в скотоложестве и развращении малолетних, сатанизме и оскорблении чувств верующих!
Н-да-а-а-а, поторопился я гнать на своих женщин…
Хотя, может и нет.
Капитан с инспектором пожарной службы выглядели вообще пришибленными, особенно при «скотоложестве».
Но, надо отдать им должное, после поржали, пожали Саньке руку и договорились встретиться завтра, на спокойную голову и «с документами».
Думаю, обязательно бухнут, но тут я не Копенгаген, что называется.
Еще через полтора часа, когда вроде уже и все было осмотрено, обнюхано и обшарено, внесено в протокол и взяты образцы, сверху что-то засвистело и снова бздынькнуло, на мой взгляд, очень не по-детски – меня так вообще волной метров на семь выволокло!
Это хорошо мы стояли поодаль и переругивались с обоими правоохранителями на тему когда можно будет воронку закидывать и дом разбирать!
Но, все равно, приятного мало!
Особенно для того, кто хорошо знает, что за свист был.
А я вот – знал.
Только не ожидал, что услышу снова, вот и не среагировал.
И снова – скорые, пожарные, снова оцепление места и копание в грязи на дне уже теперь двадцатиметровой воронки.
И выковыривание осколков из всего, до чего они долетели, включая моих работяг и обеих «властников».
Хорошо, что у меня «медпункт» был, пришлось и с переливанием крови заморочиться и с зашиванием.
А все почему?
Потому что медики, в отличии от пожарных, за мою идею сделать фельдшерский пункт схватились обеими руками, едва я ее озвучил!
Конечно, выделенных государством сумм я вообще не видел в глаза, но вот фельдшера, Тамару оценил сразу – бой баба, как раз то, что нам было нужно!
А то ведь мои работяги вечно умудряются себе то на ногу чего поставить, то на голову кому-чего уронить…
С койко-местами, конечно, было плохо, но навес был, свет мы туда первым делом провели – народ там вечерами в картишки перекидывался, пивасик потягивая, но не пакостя, потому как Тамарочка могла и клизьму поставить за мусор на вверенном ей участке.
С приездом скорой, конечно, все стало еще громче, но…
Я поискал глазами своего прораба, поманил пальцем и сказал фразу, которую, как я думал, уже не скажу никогда…
«Дай сигарету!»
Глава 30
… - Н-да-а-а-а, Макс… Умеешь ты врагов выбирать… - Мехна вновь наполнила наши стаканы коньяком и вздохнула. – УМПК на одного вампира, это даже как-то для меня слишком! Да и из «наших» таким никто баловаться не будет, нам проще по старинке – загрызть к чертям собачьим, чем разводить такой балаган.
- Думаешь, «московские»? – Я сделал глоток обжигающей горло жидкости и потянулся за сигаретой.
- Нет. Этим ты точно не нужен, у них сейчас своя грызня и… Вообще. Слишком много о себе навоображал, чтобы москва на тебятратила боеприпас, по которому можно слишком много раскопать.
- Тогда, остаются губернаторские шавки. – Я выдохнул полупрозрачный дымок и закашлялся.
- Слушай… - Не выдержала Мехна. – Бросай ты это дело, дым пускать! Был же такой прекрасный мальчик, ну, подбухивал, но так в компании и не часто, а смолишь, как паровоз!
- Не могу. – Признался я. – Словно руки своей жизнью живут, после свиста… Как вспомню, так накатывает, аж скулы сводит!
- Что ты вспомнишь?! – Мехна подалась вперед. – Макс! Где ты слышал этот свист?!
Я в одну затяжку добил тонкую сигарету и развел руками.
- Ладно. Захочешь – расскажешь. А пока… Посиди-ка ровно!
Я расслабился, потому что спорить с Мехной – себе дороже, особенно если ей что-то в голову втемяшилось.
Через пару минут стало горячо, еще через минуту – больно, а потом накатила такая пустота, что я чуть не взвыл!
- Охренеть… - Мехна тряслась так, что мне стало страшно. – Где ж ты лярву-то подцепил, а?!
Тень внутри меня при слове «лярва» насторожилась, превратившись в собаку-ищейку и принялась тыкаться во все концы моего «я», вынюхивая что-то.
И ведь вынюхала!
Цапнула своими теневыми зубками и завизжала от боли.
Но добычу из пасти не выпустила!
Что-то внутри меня цеплялось за все органы, выворачивая наизнанку, а потом лопнуло, обдав зловонием полуразложившегося трупа.
Холодный пот, зашедшееся в безумном стуке сердце и…
Желание курить пропало, будто его и не было!