Жаль, конечно, но не все коту масленица.
Тепло попрощавшись с девчонками – они так-то нормальные, когда не на работе! – «растаял» и «собрался» уже в паре километров от шикарной виллы, на которой сейчас хозяйничает моя братия, подчищая и избавляясь от следов присутствия.
Я стоял под падающим с небес снегом, втягивая воздух без примесей крови и страха.
… Я стоял под падающим с небес снегом, любуясь его мохнатыми хлопьями и радуясь, что до сюда гадость не добралась.
И что из окна все так мирно и не верится, что совсем недалеко, в городе, сейчас спасатели разбираются с последствиями аварии на местном медеплавильном заводике, собирают и вывозят зараженный снег и бегают по квартирам, собирая данные и тела тех, кто все-таки успел с утра пройтись по снегу.
Если верить радио, жертвы есть.
Цифры пока никто не озвучивал, но, «предположительно» несколько сотен.
- Еще пара-тройка суток и можно будет возвращаться… - Маршан протянула мне бокал с красным «Пино» и встала рядом, тоже высматривая что-то свое в этом белом безмолвии. – Потянешь нас еще три дня и три ночи?
Учитывая, что на женщине сейчас из одежды была только моя рубашка, а на мне – исключительно полотенце на бедрах, вопрос был, гм, странным…
Все-таки, вампиры – далеко не люди, и…
Я вздохнул и удержался от сильного желания погладить упругую ягодицу, выглядывающую из-под края рубашки.
Знаю я теперь Маршан, ее возбудимость и ее умение соблазнить кого угодно, вне зависимости от пола и возраста.
И три девушки с почты – тоже знают.
И оттого сидят сейчас голышом у нас за спиной, отчаянно режась в «плойку» на победителя.
- Останешься? – Я сделал глоток и замер, ожидая ответа.
- Алиюшку оставь, а этих, обеих, верни на родину. – Усмехнулась восточная женщина, вот сейчас почти настолько родная, что Наташке и не снилось за все полгода наших отношений. – Она, конечно, месяцок побунтует, но ты ее приручишь, а если еще и ребенка заделаешь, так она сама тебе подружек приведет! И будет у тебя пара-тройка жен и десяток наложниц…
- Не-не-не! – Я аж вздрогнул от нарисованной картинки. – Мне как бы многовато будет… Ну, на недельку я еще согласен, но больше – ни-ни!
- Слабак! – Усмехнулась Маршан и, со вздохом, прижалась ко мне плотнее. – Но Аляшку оставь, на полном серьезе тебе говорю! Она ведь не предаст и не обманет, а на этой почте ее сожрут или подставят.
Я повернулся спиной к окну и посмотрел на троицу, играющую в приставку.
Зря Маршан так о них, ей-ей зря!
Девчонки, конечно, простые, но не дуры.
И мозги у всех троих работают как надо, причем Алия среди них совсем не первая, хотя, может и притворяется, восток ведь штука тонкая, а тут…
Блондинка Ольга, перехватив мой взгляд, отдала джойстик Алие, сдавая бой и, прихватив бутылку, направилась к нам, походкой от бедра.
- Еще вина, наш господин? – Я протянул бокал, едва удержавшись от улыбки: сейчас Ольга явно поддразнивала стоящую рядом со мной восточную женщину, чертами лица напоминающую молодую Элизабет Тейлор. – Госпожа не будет возражать?
«Оп-пачки… А вот это новенькое!» - Где-то в голове завопил и заулюлюкал мой параноик, прыгая и тыча пальцем в происходящее.
Наполнив нам бокалы, все так же рисуясь и покачивая бедрами, Ольга вернулась к подругам и, на мгновение обернувшись, показала нам язык.
Параноик слегка утихомирился.
- Я не останусь. – Маршан вздохнула. – Но я обязательно вернусь!
Глава 8
Я не люблю осень и весну.
Особенно их те грязно-дождливые части, когда с неба сыпет дождь, в ботинках хлюпает, а вокруг лужи и грязь непролазная.
И, сколько бы не закатывали город в асфальт, именно весной и осенью он пропадает и ты с тоской бросаешь одежду в стирку, потеряв всякую надежду оттереть жирно-коричневую глину с низа штанин.
И снова осень на дворе…
И, добили меня-таки старейшины, будь они неладны!
Так что у меня теперь своя частная сыскная контора которую я очень хотел назвать «Шаркон», «РИК», да хоть «Лунный свет», но старики, в отличии от молодежи, отлично знают что означают эти названия и мы сошлись на нейтральном – «Мангуст» - где вроде и сила с ловкостью сочетается, но и от зоркого взгляда мангуста ни одна змея не скроется!
Пришлось, конечно, попрощаться с прошлой жизнью, прошлым городом и прошлыми смертными, ну… Почти со всеми.