Я вздохнул.
- Не дыши так тяжело, сверху нету никого… - Хихикнул Макс, устраиваясь рядом и наливая себе кофе из пузатого кофейника. – У меня для вас есть маленькое дельце. Вам оно не в напряг, а меня вы очень выручите…
- Похоже на начало шпионского романа… - Рассмеялся я.
- Почти. – Макс помрачнел. – Вы ведь директор сыскного агентства, правильно?
Я кивнул.
- И вас есть услуга сопровождения от точки «А» до точки «Б»?
Я снова кивнул, признавая, что такой пункт в нашей деятельности есть.
- Мне надо, чтобы вы сопроводили мою покупку от завода в Мариньяне, через все границы, до сюда. – Макс тяжело вздохнул. – Понимаю, что это будет не дешево, но…
Парень развел руками, давая понять, что у него некий форс-мажор.
- Если Мариньян, значит – Еврокоптер? – Я помассировал шею.
- Да, я приобрел три «Колибри». Один уже в стране, но по странному стечению обстоятельств, он не пригоден для эксплуатации. – Макс упрямо выпятил вперед нижнюю челюсть. – И мне бы не хотелось, чтобы два оставшихся так же были ненадлежащего качества.
- На «Колибри» это больше 20-ти часов полета. – Прикинул я, вспоминая ТТХ пятиместного вертолетика. – Заманаемся чапать, если честно.
- Ну, да… - Макс помрачнел. – Но у вас есть возможность взять сопровождающих, двух, по одному на каждый вертолет!
- А кто второй пилот? – Полюбопытствовал я, уже догадываясь об ответе.
- Да, моя сестра, Машка. – Макс широко улыбнулся. – Только не гоняйтесь с ней, ей еще полгода высокие скорости противопоказаны.
- Может, лучше всего контейнером? – Я прикинул сколько мороки предстоит с этими пересечениями границ карликовых государств и мысленно пожелал, чтобы на «Колибри» оказался хоть десяток «Нурсов»! – Сопровождение я дам.
- Пришла уже одна «контейнером»… - Макс скривился. – До сих пор разбираемся «отчего это и почему это» запчасти от «Колибри» так похожи на ржавый металлолом! «Лягушатники» доброго отношения не понимают, а суд затянется еще на полгода.
- Макс… Хватит тебе… - Вошедшая Машенька посмотрела на своего брата и вздохнула. – Ну, бывает ведь…
- Это «бывает ведь», на языке закона называется «недобросовестным партнерством». – Я тяжело вздохнул. – И европейские поставщики очень часто этим грешат, требуя от нас, в свою очередь, неукоснительного исполнения всех принятых на себя обязательств. Это старая практика, уже проходили.
- О, да! А наши – просто ангелы! – Мария ощетинилась, как дикообраз и начала разбрасываться молниями из глаз.
- Наши, кстати, тоже не подарки. – Я усмехнулся. – Но у нас работает «реестр недобросовестных поставщиков», попасть в который очень легко, а вот выбраться – сложно. И еще несколько десятков «моментов», которые в Европе не работают. Особенно с вечно находящимися на грани банкротства фирмешками, типа «еврокоптер».
- Столько глубоких познаний! – Патетично всплеснув руками, скривилась Машенька. – Наверное, долго придумывали?
- Две недели назад я заказал себе 149 «Августу» и«Робинсона». – Я развел руками. – С лягушатниками связываться не стал – уж больно отзывы по их безделушкам хреновые: классные рабочие и инженеры оттуда давно свалили и ничего нового от них ждать не приходится. Правда, теперь думаю, что с «Августой» я поторопился, у Миля тоже есть достойные вещи.
- Что, съела?! – Макс, глядя на сестру, откровенно заржал. – Это тебе не со мной выстраивать «линию нападения»!
Фыркнув, девушка развернулась и вышла вон из диспетчерской с таким видом, что мы – говно, а она в белом фраке.
- Не обижайтесь на нее. – Макс, проводив взглядом удаляющуюся спину сестренки, тяжело вздохнул. – Она нормальная, но как дело до «европостана» доходит, так она сразу дура-дурой становится. А так, она адекватная, просто вот этот заскок как лечить – ума не приложу.
- Стерилизуй ее и отправь на «Похоронку». – Жестко сказал я, понимая, что кажусь жестоким. – Ни психолог, ни психиатр не вылечат того, кто не хочет лечиться. А на «Похоронке» много таких. Там даже целая община радфемок есть, уже пятнадцать лет доказывают, что они – лучшие.
- Это те, которые в лагере, за вышками живут? – Макс помрачнел. – Читал я. Там же полный беспредел!
- Нет, за оградой-то, как раз нормально. – Я припомнил свою поездку в общину, за сбежавшей дурочкой и поежился. – А вот внутри…
- В смысле «внутри»?! – Макс заинтересовано уставился на меня, забыв о кофе и своей работе. – Там же показывали, что творится внутри! Забор с колючкой, вышки, патрули, собаки!
- Ага, показывали. Вот только, видишь ли в чем дело, Макс, это не «фемок» защищают. Это «от фемок» так защищаются. Пересмотри передачу, там все стволы внутрь общины смотрят. К границам их женского общежития, даже самые отмороженные не подходят! – Я махнул рукой, вспоминая их местечковую королевну, что вот уже двадцать восемь лет ведет радфемок в светлое будущее, но…