Разглядев коричневый дым, мне очень настоятельно порекомендовали сломать что угодно, но свалить из коридора как можно скорее, причем, желательнее всего, «уже вчера»!
Пришлось последовать совету.
Взломав самую дальнюю от огня дверь, подошел к окну и полюбовался клубами черного дыма, летящего в мою сторону.
Бывает, снова не то выбрал!
Пришлось ломать дверь с противоположной стороны.
Открыв окно в этом кабинете, мысленно возблагодарил Звезды за их свет – слева от окна притаилась самая настоящая пожарная лестница, маня свалить отсюда своими силами.
Я бы даже и воспользовался ей, но видеозвонок от старшего притормозил меня на этом скользком пути, а быстрое «идуматьблязабудьнаэтукуйнюлезть»! Заставило задуматься, а все ли так в нашем славном датском королевстве?
Еще через минуту сработала система пожаротушения всего здания и с потолка полились реки пенящейся и ледяной воды, явно с какими-то реагентами, потому как огонь стремительно пошел на убыль.
К приезду пожарных, в принципе, уже все было кончено.
Нет, в моем офисе еще что-то тлело и чадило, но я миновал открытый и обгорелый дверной проем одним прыжком, проклиная себя, что решился на дурацкую авантюру, вместо того, чтобы вызвать сотрудников и закрыть этот долбанный гештальт собственными силами!
Едва я направился к лестнице – слава Звездам, хватило мозгов не ждать лифта! – как за моей спиной что-то кракнуло, ухнуло, звиздякнуло, пыхнуло, скрежетнуло и я полетел на лестничную площадку быстрее собственного визга, считая собственными ребрами ступени, цепляясь отростками за прутья перил и офигевая от обилия звезд, вертящихся вокруг меня.
Потом еще раз где-то вверху ахнуло и лестничная площадка полетела вниз вся в облаке пыли и чешуйках ржавчины.
Двумя этажами ниже площадки остановились и я, на подгибающихся ногах, смутно соображая, вкатился на этаж.
Секунд пять позависал, втыкая в реальность и вспоминая, кто я и где нахожусь, а потом «растаял», чтобы собраться уже внизу, в фойе и выскочить на улицу вместе со всеми, чтобы попасть в крепкие объятия Зари, сразу же потащившей меня в сторону парковки. Секунд пятнадцать я отчаянно сопротивлялся, а потом сдался.
Звезды с ней, пусть тащит! Кто я вообще такой, чтобы спорить с женщиной, пусть она даже и кровососина?!
Можно подумать я сам без греха!
- Девушка! Остановитесь! – Рослый мужик, выше меня на голову и в плечах, как два меня, в робе, отчаянно пахнущей дымом. – Остановитесь же! Пострадавшего в «Скорую»!
Услышав магическую фразу «В «Скорую»», Заря задвигала конечностями еще быстрее, уволакивая меня с глаз долой…
… Потом, на парковке, меня погрузили в маленький, красненький автомобильчик, причем, почти лежа, а потом мы куда-то мчались с воем и бибиканьем разгоняя странных, очень больших, я бы даже сказал – ЗДОРОВЕННЫХ! – гусей, шипящих на нас и требующих моей выдачи, как военного преступника.
Помню, в голове вертелось, что последний взрыв явно был не из нашего офиса – у нас там даже оружейных шкафов не было, чтобы не дразнить полицию!
А, единственное, что могла так смачно взорваться, на моей памяти, это старая, добрая, противотанковая мина.
Или чего покрупнее, но не намного…
... Чувствую горячее, очень горячее тело.
Мокрое от пота и елозящее по всему моему телу в попытке улечься как можно удобнее, забраться куда-то на меня, забиться ко мне под бочок, засунуться носом подмышку.
И очень приятную истому чувствую, словно последние пару часов я много и упорно трудился на ниве полного удовольствия, причем, для обеих сторон.
А еще явно слышу легкое оханье каждый раз, когда горячее или, точнее, разгоряченное женское тело поворачивается с боку на бок или прижимается ко мне.
Облапив и прижав к себе вошкающуюся дамочку, пробормотал что-то типа: «спи, пока спится», поцеловал в макушку и с чистой совестью отрубился, понимая, что все, что так прекрасно во сне, на яву будет еще тем кошмаром!
Потом была еще и еще вереница пробуждений и засыпаний с удивительно отзывчивой на ласку женщиной, щедро отдающей себя, делящейся своим теплом и стонами, от которых кровь в жилах закипала все сильнее и сильнее, пока мир не начинал вновь теряться в приступе накатившего обморока.
Выгнувшее женское тело, запрокинувшее голову, россыпь соломенно-золотых волос, сменялось брюнеткой, жгучей брюнеткой, лежащей на животе и оттопыривающей свой чуть худенький зад, в форме сердечка.