- На данный момент, выявлено сорок пять разных проб крови. – Профессор сунул руки в карманы. – «Телесных» жидкостей, как вы выразились, тоже хоть отбавляй. И с запрещенными средствами, можете быть уверены, здесь никто не стеснялся их употреблять!
Я прикусил губу, оценивая услышанное.
- Кусочки черепов, частички сухожилий… - Джин успела оккупировать небольшой лабораторный моноблок и теперь на нем смотрела отчеты научной группы. – Здесь что, скальпы снимали?!
Я аж плечами передернул от омерзения.
А профессор, все так же глядя на меня, пожал плечами.
- Но этого же не может быть! – Джин помотала головой. – Сорок пять проб крови, семнадцать образцов тканей и – ни одного тела?!
- Либо все это чудовищнейшая мистификация, либо – чертовщина! – Провозгласил ученый. – И за то, и за другое – наука ответственности не несет!
- Джин… Я пойду, снаружи поброжу… - Предупредил я интерполовку и пошел вон из палатки, в которой явно только что кого-то очень старательно довели до оргазма, причем, явно прокусив кожу до крови!
- А?! Что?! А, да… - Джин махнула рукой куда-то в сторону выхода и углубилась в отчет, раскрытый перед ней на экране.
Я выбрался наружу и сперва слегка покружил по пещере, офигевая от количества нагнанного народа и скопления новенькой техники, потом повосхищался древними мастерами, которые создали целую систему желобов и канавок, доставляющих свежую кровь сразу с четырех жертвенников прямо к креслу-трону-ванне, в котором должен был восседать «царь-царей», обливаемый кровавыми потоками со стороны плеч, сверху, на голову и четвертая струя должна была ниспадать куда-то в район паха.
Забравшись в ванну, под укоризненными взглядами научников, посидел, пытаясь почувствовать себя орошаемым теплой кровью и, со вздохом, признал, что даже для моей вампирской сути, такая трата крови – совсем перебор!
Да и что за кайф сидеть в быстро остывающей крови, на холодном камне, покрываясь коркой…
В общем, бр-р-р-р-р, ну и вкусы были у создателя гробницы Сумрака!
Выбравшись из троно-ванны, обошел пещеру сперва по часовой стрелке, потом против часовой, пытаясь «запустить» интуицию.
На четвертом витке против часовой стрелки, интуиция толкнула меня за бульдощер, с печально опущенным ковшом, в который я и присел, пытаясь понять, что же меня сюда привело…
… Вечеринка была в полном разгаре – гремела музыка, трясся двухэтажный особнячок, оккупированный нами по поводу восемнадцатилетия ее владелици, Саньки Миноковой, тонкой, точнее – миниатюрной, остроносой и блондинистой.
Прислушавшись к грохоту, почесал затылок и вернулся к своим баранам – угораздило же меня проспорить парню новорожденной, по прозвищу «Карик», на совсем легком споре – отбить на установке партию из Цоя!
Слава небесам, что спорили на безобидное «пожрать экзотики», так что я сейчас возился с пловом, одной рукой промывая длинноносый рис, а другой помешивая свежую, шкворчащую на масле, баранинку!
Вообще-то, баранину рассчитывали пустить на шашлык, как полагается, но…
Учитывая, что на одного парня приходилось две, а на некоторых даже и три – девушки, то эти заразы потребовали себе шашлыки из курицы, утки, индейки, а две, «особо ужранных», точнее, уже реально «готовых» от выпитого т вовсе потребовали экзотики в виде жаренных бананов с баклажанами и помидорами!
Извращенки!
Хорошо что за шашлыки отвечал другой человек, который теперь суетился между двух мангалов, как клавишник «Париж-Франция-Транзит» на концерте между двумя синтезаторами!
- Морковка сладкая… - Печально захрустел оранжевым овощем Карик, провожая взглядом очередную парочку, поднимающуюся на второй этаж. – Да они издеваются!
Ну, да…
Сегодня Карику не везло еще больше чем мне, это факт!
Я хоть пловом отделаюсь, а вот Санька сегодня совсем на Карика взъелась…
Интересно, рассказать ему, что новорожденная уже дважды бегала наверх?!
С одной стороны – надо. Все-таки, как ни как друг мой, не закадычный, но свой.
А с другой…
Вот, он мне надо?
Но… Я бы хотел знать…