Хотя нет, в детстве они были уже, но лучше…
Переехав через уже изрядно порченный временем, железно-арочный мост, выскочил на трассу и выругался – «притопить педальку» явно не получится: в нужную мне сторону трасса была убойно не ухоженной, изрядно побитой и выглядещей так, словно по ней ездили исключительно танки и ракетоносцы!
Иногда приходилось и вовсе съезжать на обочину, объезжая тот локальный здец, что гордо назывался дорогой!
Через четыре часа, так и не встретив ни единой живой души, съехал в лесополосу, раскочегарил газовую плиту и не торопясь сварил себе ужино-завтрак, попутно заглотнув пару «гематогенок», на всякий случай.
Удивительно безлюдные места стали!
А ведь по детству, точно помню, по этой дороге машины шуршали в оба конца постоянно!
Нет, не колоннами по сто штук, но…
Сейчас, например, мне встретилась всего одна встречка, да и то, какая-то раненная – стоило мне появиться в зоне ее видимости, как она свернула куда-то в поля и втопила так, что только пыль столбом поднялась!
Гречка с тушенкой, в полях!
Эх, сейчас бы граммчиков сто, для настроения, но, увы…
Хоть я и вампир и с реакцией у меня даже после литра все будет более замечательно, но вот критичность мышления имеет свойство притупляться, так что пока обойдусь.
Или уж не ехать?
Я глянув в ярко-звездное небо и махнул рукой.
В город я всегда успею, а вот такого неба…
Порывшись в «едовой сумке», достал бутылку коньяка, шоколад и банку с огурчиками, разложил все на капоте и…
Никогда не воровал в детстве картошку с полей.
Подсолнухи – это да, это таскали, было.
Огурцы и помидоры, говорят, желающие воровать, были, но живыми их никто не видел.
А вот сейчас мы сидели и жрали запечённую картошку, бесчестно уворованную с недалекого поля.
Олежек, добывший картоху млел и таял от ее вкуса, честно приговаривая, что соседи наши в картохе точно знают толк.
Или слова какие, заветные, чтобы картошка росла вкусной, да здоровой!
- Слушай… А за нами точно прилетят? – Олег, спитонив последнюю картоху, завалился на спину, любуясь огромными звездами. – Я бы тут на недельку подзадержался, например…
- Через неделю, братская страна нашим доблестным ВВС-ам такой счет выкатит за сожранную тобой картоху, что проще будет новый вертолет построить! – Рассмеялся я, укладываясь рядом.
- Злой ты… - Олег демонстративно шмыгнул носом. – Я всего-то два куста подкопнул, с краешку.
- Ага! Два куста подкопнул и принес ведро картошки!
- Ну, картошка реально большая… - Олег сыто зевнул. – Надо будет завтра остатки с тушенкой заварганить, самое оно будет!
- Ага, да хозяина поля найти, хоть спасибо сказать, что спас от голодной смерти двух героев-вертолетчиков, которым гречка с тушенкой уже поперед всего горла стоит! – Рассмеялся я, в очередной раз давая себе зарок найти интенданта и засунуть ему банку «Гречневой каши с говядиной», поперек дырки, в жопу!
Нет, я понимаю, что «единообразие» в армии решает множество проблем, но…
Блин, не гречкой же единой!
Хорошо, хоть комэск, великой души человек, дал денег из НЗ и мы затарились тушенкой и прочими консервами, прямо в наглую, в Венгрии, приземлившись вечерком на парковку перед каким-то оптово-розничным складом.
В принципе, могли и не платить, но…
Совестливые мы, честные…
А вот интенданты наши и прапора…
- Вернусь – побью, падлу! – Пообещал в унисон моим мыслям, Олег. – Как ДРГ-ники учили, резиновым шлангом, замотанным в мокрое полотенце!
Да-а-а-а…
Наша встреча с ДРГ, это вообще какая-то странная штука была!
Четверо худеньких пареньков и три девушки, одна из которых, гм, по объемам делала всех пятерых, вместе взятых, нарисовались на резервной точке подскока почти перед самым вылетом и пришлось двум машинам давать кругаля и «закидывать» коллег по шумоделанию в маленькую деревеньку, откуда наши дорожки разошлись.
Дорожки разошлись, а вот разговоры и лица – остались в памяти.
Интересно, как они там?