(Кораблёв)
Ах, Саня, что ты натворил!
Уж лучше б ты остался нем!!
Каким жестоким оказался час,
Что столько лет она ждала!!!
— А что? Я правду говорил!
Зачем темнить-то? — А затем,
Что Николай Антонович как раз
И есть тот самый Николай.
— Так вот кто этот Николай!
Ну что ж, тем хуже для него.
Марья Васильевна теперь поймет,
Что он предатель, а не друг.
— Боюсь, она уж поняла.
Видать, не знаешь ты того,
Что Николай Антонович уж год её супруг.
— Её супруг?!
[Квартира Татариновых]
(Мария Васильевна)
Почему почернел белый снег?
Мир исчез под чёрным сугробом.
Почему густой пеленой
Чёрный пепел окутал весь шар земной?
Свет померк и спасения нет,
И лекарства, что помогло бы
Выжить в этом чёрном снегу,
Я в домашней аптечке найти не смогу.
В душе моей холодный снежный ком,
И греюсь я последним угольком,
Но тлеет он едва-едва…
Прощенья нет ошибке роковой,
Не вправе я считать себя живой,
Пока моя любовь жива.
Любовь моя, что столько лет была
Защитой от неверия и зла,
Любовь, любовь,
Которую я предала.
Есть на полках домашних аптек
Порошки, бальзамы и мази,
И настой целебной травы
От волнений, от сердца и головы.
Но когда почернел белый снег
И небесный свод рухнул наземь,
И трясиной сделалась твердь
Остается лишь это средство…
(Занавес)
(Саня)
— Мне только что сказали…
Неужто это правда?
Но как же так? Но как же так??
Но как же так могло случиться?!
(Николай Антонович)
— Как же так могло случиться?
Кто нам это говорит?
Тот, чей яд еще сочится,
Чей цинизм столь неприкрыт!
Нам как раз недоставало
Видеть здесь клеветника,
Чьё раздвоенное жало
Нанесло удар наверняка!
Да как ты смел сегодня войти в этот дом,
Где боль, где смерть, где рана еще так свежа?!
Ведь ты, как Брут, придуманным этим письмом
Её убил одной клеветой без ножа!!
Недоступно пониманью —
Для чего ты ей внушал,
Что повинен я в деяньях,
Коих я не совершал!
Лишь единственный свидетель
Есть, чей суд я признаю,
Тот, кого уж нет на свете,
Кто во льдах закончил жизнь свою!
(Саня) — Да нет, клянусь, оно так и было в письме!
(Н. А.) — А где письмо?! Ведь нет ничего, кроме лжи!
Убил, убил, а место убийцы в тюрьме!
(Саня) — Но я клянусь! Пожалуйста, Катя, ведь ты-то мне веришь, скажи!
(Катя отворачивается. Занавес. Саня остается один)
(Саня)
Жизнь отца не сумел я спасти,
Потому что нем был, как рыба,
А теперь сказал всё, что знал,
Но уж лучше был бы, как прежде, нем!
Только правда, лишь правда в чести?
Нет уж, сыт по горло, спасибо!
Вот он, правды страшный финал!
И кому это нужно? Кому? Зачем?!
Там, где кончается земля,
Там в безмолвии седом
Средь обломков корабля
Скрыта правда подо льдом.
Где-то подо льдом,
Там, где кончается земля.
Нет, правде голос нужен, рвётся она наружу
Где-то сквозь мрак и стужу вьются следы во льду.
Ради отца и Кати должен я разыскать их.
Клянусь, что экспедицию пропавшую найду!
Пусть нескончаемый шторм, пусть непосильный труд —
Я никогда, ни за что не изменю маршрут.
Пускай безмолвие льда, пускай пожарищ дым —
Я ни за что, никогда не стану вновь немым!
Жить — значит жить сгорая,
А не бочком да с краю!
Если тебя марают,
Подлость нельзя спускать!
Если тебя задело —
Это уже полдела,
И всё, что остаётся — лишь бороться и искать!
И всё, что остаётся — лишь бороться и искать!